Пока еще железных дорог в Африке очень мало, а автомобильные дороги проходят на расстоянии многих сотен километров одна от другой. Безусловно, в Африке есть еще места, где не ступала обутая в ботинок нога белого человека, есть еще и нетронутая, дикая природа. Однако и эти малярийные болота и царства мухи цеце перерезаются все новыми и новыми автомобильными дорогами и делятся, таким образом, на все более мелкие участки.
Ныне мы уже доподлинно знаем оба пути, которыми наши европейские аисты летят в Южную Африку. Мы знаем, где проводят зиму наши ласточки, а где — североамериканские. Но кто еще 20 лет назад имел хоть какое-то представление о кочевках животных Африки? Между тем на северо-востоке Конго[14] возникли горные рудники и построены плотины. Слоны же, которые прежде в определенные сезоны собирались сотнями и даже тысячами, чтобы откочевать в более влажные лесистые области, теперь во время засух не решаются пересечь людные индустриальные районы. Кто сейчас может точно указать, в каких внутренних африканских озерах раньше других вымрет весь планктон, все беспозвоночные, потом рыбы, а вслед за ними и сотни тысяч фламинго только из-за того, что впадающие в них реки массами сносят туда ДДТ и другие ядохимикаты, смытые ими с плантаций? В США и многих других странах применение инсектицидов уже строжайше запрещено. Зато их с каждым годом все в большем количестве запродают ничего не подозревающим развивающимся странам…
Должен ли я после всего сказанного заверять читателей, что в Африку мы ездим не для того, чтобы «стрелять слонов»? Директора зоопарков и ученые-зоологи, кстати говоря, никогда не отправляются в «экспедиции по отлову зверей» — такие вещи придумываются только специально для фильмов и бестселлеров об Африке. Ловцы диких зверей подобного рода встречаются теперь разве что в многосерийных очерках, печатающихся в провинциальных газетах. Наши зоопарковские животные попадают в Европу и Америку способом, который любителям острых ощущений может показаться огорчительно будничным и неромантичным. Так, наши фирмы по закупке диких животных ограничиваются тем, что высылают в Африку своих агентов и сопровождающих их служителей для транспортировки животных. Там они приобретают уже заранее отловленных местными охотниками и приученных к неволе диких животных, грузят их на морские суда и препровождают в Гамбург или Нью-Йорк, обеспечивая в дороге хорошей кормежкой и уходом — вот и все…
Мы, друзья животных, стараемся спасти от уничтожения существа, соседствующие с нами на этой планете, которых считаем не менее благородными и достойными жить на Земле, чем мы сами. Мы хотим, чтобы и наши внуки с замиранием сердца могли наблюдать за грациозной и пугливой антилопой бонго. А для того чтобы сохранить диких животных хотя бы в нескольких небольших питомниках или зоопарках, необходимо прежде всего изучить их образ жизни на воле, знать, в чем они нуждаются и без чего жить не могут.
Вот зачем такие люди, как я, едут в Африку. И о том, чем именно мы там занимаемся и как это все происходит, я и хочу рассказать в этой книге.
Глава вторая
Автомобили опаснее львов
«Нет, я не дам себя съесть!» — сказала лягушка щуке и огромным прыжком выскочила из воды на берег. А там ее уже поджидал аист. От своей судьбы, как известно, не уйдешь.
По математике я в школе получал только самые плохие отметки и когда на выпускных экзаменах вернул почти пустой лист, то думал: ну, теперь у тебя, кажется, на всю жизнь с логарифмами покончено! Но не тут-то было. Уже пару лет спустя мне, как нарочно, пришлось в своих опытах со слонами проводить расчеты с использованием теории вероятности…
К машинам я никогда особой склонности не питал. Когда мне случалось разглядывать нагромождение гаек, проводов и труб, скрывающееся под капотом какого-нибудь автомобиля, я с ужасом представлял себе, как в случае поломки лежал бы под ним в полной растерянности, не зная, что предпринять. Поэтому я предпочел учиться верховой езде и принял твердое решение не приобретать автомобиля до тех пор, пока не буду в состоянии держать и шофера. Животные мне всегда казались более надежными, чем машины.
Ho в жизни все случается иначе, чем задумано. Мой младший сын Михаэль в 17 лет уже научился водить машину, и не успел я опомниться, как мне тоже пришлось этому научиться: нельзя же дать сыну себя переплюнуть! Его расчет был верен — вскоре мы приобрели «фольксваген». Но что автомобили окажутся для меня опасными именно в сердце Африки, среди львов, — вот этого я тогда никак не мог предположить.