Примерно без четверти час вопрос об обеде превратился в насущную проблему. За плечами осталось уже около восьми миль, причем периодически девушка сворачивала с дороги, чтобы осмотреть сохранившиеся кое-где римские развалины, о которых в путеводителе было сказано, что они «представляют чрезвычайный интерес». Путешественница чувствовала себя голодной и уставшей — пора было присматривать местечко для отдыха.
Был отлив, и влажный песок переливался всеми оттенками золота и серебра в свете летнего солнца. Гарриет подумала, что было бы неплохо спуститься на пляж, может, даже искупаться. Хотя насчет последнего она не была абсолютно уверена — все-таки к незнакомым пляжам девушка относилась с опаской — мало ли, что может случиться. Но ведь ничего страшного не произойдет, если просто посмотреть на море? Она переступила низкую ограду, отделявшую дорогу от побережья, и принялась искать тропинку, ведущую вниз. По узкой дорожке, заросшей скабиозами и армериями, она легко спустилась к пляжу и оказалась в небольшой бухте, надежно защищенной от ветра высокими скалами, на выступах которых можно было и посидеть. Девушка нашла местечко поуютней и устроилась с комфортом, предварительно достав из рюкзачка свой обед и «Тристрама Шенди».
Теплое солнце, плеск волн и неспешное, даже слегка занудное повествование — от всего этого сложно было не задремать. Книга начала выскальзывать из рук Гарриет: два раза ей удавалось поймать многострадальный том, но на третий он упал на землю, где и остался лежать. Девушка уснула в чрезвычайно неудобной позе.
Разбудил ее резкий крик, прозвучавший над самым ухом. Сонно моргая, Гарриет увидела рядом с собой чайку, кружившую над остатками недоеденного сэндвича. Путешественница недовольно потянулась и взглянула на наручные часы — уже два. Осознав, что спала не так уж и долго, она поднялась на ноги, отряхивая с колен хлебные крошки. Даже отдохнув, молодая женщина не чувствовала в себе прилива энергии, хотя у нее еще оставалось полно времени, чтобы попасть в Уилверкомб до вечера. Она посмотрела в сторону моря: широкая полоска гальки и узкая лента девственно-чистого, сияющего песка, а затем вода.
Есть что-то такое загадочное в этом чистом песке, то, что пробуждает самые худшие инстинкты в любом, кто пишет детективы. Так и хочется пойти и оставить следы по всей линии песка. И единственное объяснение этому непонятному импульсу, которое может изобрести разум профессионала, заключается в том, что песок предоставляет отличную возможность для наблюдения и экспериментирования. Гарриет подобный импульс был отлично знаком. Она обязательно должна была пройтись по столь манящей, девственной полосе. Собрав все свои пожитки, она отправилась в путь, замечая по дороге, как уже не раз бывало, что не оставляет заметных следов на сухом песке, не тронутом приливом.
Скоро песок сменился битыми ракушками и высушенными водорослями, что означало, что началась линия отлива.
«Интересно, — сказала себе Гарриет, — смогу ли я определить, как далеко заходит вода во время прилива и насколько отступает при отливе. Посмотрим. Что же получается, у нас должно быть две полосы с водорослями: одна — совершенно сухая и находящаяся дальше от моря. Именно она отмечает высшую точку сизигийного[3], то есть наибольшего, прилива. Вторая полоса расположена ближе к морю, здесь водоросли еще влажные, и, значит, они указывают, как далеко забрался прилив именно сегодня. — Девушка огляделась. — Нет, у нас тут только одна полоса. Значит, сейчас я нахожусь где-то на высшей точке сизигийного прилива, если можно так сказать. Элементарно, мой дорогой Ватсон. Перейдя отметку прилива, я начну оставлять четкие следы на песке. Поскольку никаких других следов тут нет, значит, я единственный человек, побывавший на этом пляже со времени последнего прилива, который был… ага, вот это посложнее. Я знаю, что между приливами обычно проходит где-то около двенадцати часов, но даже не представляю себе, прилив сейчас или отлив. Тем не менее обычно, когда я бываю на море, я вижу отлив, да и сейчас вода отошла довольно далеко. Значит, если я скажу, что здесь никого не было уже часов пять, я не сильно ошибусь. Теперь от моих ног остаются четкие хорошенькие следы, и песок стал более мокрым. Посмотрим, что будет, если я побегу».
Гарриет пробежалась, любуясь на свои глубокие следы и песок, разлетающийся при каждом следующем шаге. Увлекшись удивительным научным экспериментом, девушка не обратила внимания, как обогнула скалу и оказалась на широком пляже, единственной отличительной чертой которого был огромный камень у самой кромки воды на другом конце морской косы. По форме валун напоминал треугольник и выступал из воды примерно на десять футов, а на его верхушке лежали водоросли, напоминая забавную корону.
3
Сизигийные приливы — самые высокие, бывают на новолуние и полнолуние. Квадратурные — самые низкие, наступают к концу 1-й и 3-й четвертей Луны.