Эти замечания, если они не продиктованы принципиальным отрицанием любой теории, заставляют задуматься над адекватностью предложенной Барфилдом объяснительной конструкции. Разумеется, сейчас рано говорить об окончательном решении всех поставленных в ходе развернувшейся дискуссии вопросов. Тем не менее можно сделать некоторые предварительные выводы. Критика, высказываемая адептами самостоятельной эволюции кочевых обществ, в значительной степени носит догматический характер, что существенно уменьшает ее убедительность. «Стадиалисты», как правило, не приводят в защиту своей теории новых аргументов, варьируя давно знакомую линейную схему. Эта схема предполагает универсальный характер развития человеческого общества и механически переносит на историю кочевников стадии развития оседлых цивилизаций. Идея прогресса в такой схеме может трактоваться по-разному, но она обязательно предшествует любому критическому анализу и подчиняет его себе. В последнее время, правда, были высказаны также предположения о том, что кочевое общество развивалось по альтернативному эволюционному «каналу», отличному от пути развития оседлых обществ, который обеспечивал достижение высокой степени иерархической и культурной сложности, но не был связан с возникновением бюрократического государства. Однако сути дела это не меняет. Какова бы ни была природа эволюционных изменений в кочевой среде (классической или альтернативной), эти изменения, по-видимому, могли происходить только при наличии регулярных контактов кочевников с более высокоорганизованными аграрноурбанистическими обществами. Эволюция кочевого социума всегда носила вынужденный, несамостоятельный характер.
Гораздо более аргументированна критика сторонников «эмпирического» подхода. Действительно, детальное исследование почти каждого из рассматриваемых Барфилдом периодов может продемонстрировать, что конкретный исторический материал в каких-то деталях противоречит выдвинутой для него модели объяснения или делает ее излишней, тривиальной. Что-то удается объяснить лучше, что-то — хуже. У каждого периода есть свои собственные особенности, которые не могут быть охвачены единой «парадигмой». Любая обобщенная схема игнорирует те или иные детали. Однако значит ли это, что ошибочен сам принцип моделирования исторического процесса и что его нужно заменить практикой описания бесконечного числа уникальных исторических феноменов? Мы полагаем, что нет. Подобная радикальная «фрагментаризация» сделала бы историю совершенно непонятным нагромождением фактов, обессмыслила ее. Чтобы история обрела смысл, ее нужно представить в виде взаимосвязанного, т. е. логически структурированного, целого. Поэтому обобщающие модели, подобные той, которую выдвинул Барфилд, важны и полезны даже в том случае, если они, стремясь уловить некоторую общую тенденцию, упускают из виду частности. Согласно крылатому выражению, популярному у представителей естественных и точных наук, «нет ничего практичнее хорошей теории». Теория Барфилда как комплекс взаимодополняющих объяснительных моделей подтверждает этот тезис. Она по сути дела первая в историографии кочевников попытка создания связной, последовательной, логически стройной модели исторического процесса во Внутренней Азии. В этом качестве она обладает огромной методологической ценностью и займет достойное место в ряду исторических исследований данного региона даже тогда, когда будет модифицирована или заменена другими, более совершенными теориями[5].
Благодарности
Я искренне признателен Томасу Барфилду за внимание, проявленное им к изданию настоящей книги на русском языке, и за то долготерпение, с которым он отвечал на возникающие у меня как переводчика и редактора вопросы.
Кроме того, я хочу выразить благодарность всем, кто помогал мне на разных этапах перевода книги и работы над ее русским текстом: Олегу Федоровичу Акимушкину, Олегу Георгиевичу Большакову, Севьяну Израилевичу Вайнштейну, Инне Феликсовне Гурвиц, Лидии Алексеевне Карповой, Сергею Григорьевичу Кляшторному, Николаю Николаевичу Крадину, Юрию Львовичу Кролю, Евгению Ивановичу Кычанову, Ирине Федоровне Поповой, Аделаиде Федоровне Троцевич, Владимиру Леонидовичу Успенскому, Татьяне Николаевне Чернышевой.
Д. В. Рухлядев
5
Позволим себе процитировать в связи с этим слова А. М. Хазанова: «Выход один — максимально стремиться к типологиям, моделированию и генерализации, т. е. к неизбежному и сознательному упрощению и схематизации реальной действительности. На таком пути необходимо быть готовым к скептическому отношению коллег, к неизбежному наличию в исследовании ряда лакун, спорных положений, возможных неточностей и даже ошибок» (