Конфликт между джунгарами и Цин по поводу Северной Монголии вылился в позиционное противостояние. Джунгары старались занять настолько выгодную стратегическую позицию, чтобы Монголия сама упала к их ногам. Нападения, сражения, действия политиков — все было направлено на достижение контроля над Монголией, однако настоящих, действительных сражений в самой Монголии было немного. Значительное влияние на положение дел в ней оказывали события в Тибете, Туркестане и Сибири. Цин пыталась противостоять комплексной угрозе, вмешиваясь в политические процессы, происходящие далеко за пределами Монголии, и не позволяя джунгарам добиться стратегического преимущества. Подобно двум мастерам-шахматистам, Цэван-Рабтан и Кан-си часто были озабочены скорее шагами своего противника, чем достижением немедленного результата.
Цэван-Рабтану приходилось уделять внимание не только восточному, но и западному фронту. Здесь его соперниками были казахи — большая кочевая конфедерация, сложившаяся в широкой степной полосе между озером Балхаш и рекой Урал к северу от Каспийского моря. В конце XVI в. казахи продвинулись на юг и захватили города Ташкент и Туркестан у узбеков — народа, в значительной своей части перешедшего к оседлости. Туркестан стал столицей казахских ханов, стоявших во главе союза трех довольно самостоятельных орд (жузов). Центром конфликта между джунгарами и казахами длительное время был вопрос о контроле над долиной реки Или, где Цэван-Рабтан собирался построить столицу. Этот территориальный спор подогревался резкими религиозными противоречиями между буддистами-джунгарами и мусульманами-казахами.
Поражение Галдана от Цин было радостной новостью для казахов, которые продемонстрировали презрение к джунгарам, убив их послов и захватив торговые караваны. В 1698 г., через год после захвата власти, Цэван-Рабтан ответил на этот вызов, нанеся казахам сокрушительное поражение. Однако, несмотря на то что джунгары постоянно побеждали казахов-мусульман на западе (так же, как их предшественники ойраты начиная со времен Эсэна), они не обнаруживали большого интереса к расширению своих владений в западном направлении. Для кочевых империй, ориентированных на Китай, Западный Туркестан всегда представлялся второстепенной целью. После завоевания он неизменно отделялся и образовывал самостоятельную государственную единицу, как это происходило во времена Первой Тюркской империи или после смерти Чингис-хана. Традиционно ориентированные на Китай империи редко распространяли свою власть западнее хребтов Тянь-Шаня и Памира. Джунгары организовывали военные походы на запад только в ответ на провокации казахов или в том случае, если на границе с Китаем складывалось совершенно безвыходное положение.
После казахской кампании Цэван-Рабтан в основном поддерживал мирные отношения с соседями. Он не имел достаточной военной силы, чтобы открыто выступить против Монголии. Таким образом, его целью было увеличение политического и экономического могущества джунгаров. Согласно сведениям китайских источников, под властью Цэван-Рабтана находилось около 600 000 кочевников, или 200 000 юрт[348]. Выгодное географическое положение позволяло им использовать древние караванные трассы для торговли с Индией, Китаем, Тибетом и Россией. Большинство торговцев, использовавших эти трассы, были не джунгарами, а тюрками-мусульманами из оазисов (русские обычно называли их «бухарцами», хотя они не обязательно являлись выходцами из Бухары). Джунгарский контроль над торговыми путями давал купцам большие преимущества. Джунгары защищали «бухарцев» от произвола со стороны соседних государств и сократили пошлины на торговлю сибирскими мехами, рабами и солью. Пользуясь защитой джунгаров, купцы платили пошлину в размере 1/20 от общей стоимости товара, тогда как русские власти, например, требовали со своих купцов уплаты 1/10 части стоимости; купцы, действовавшие от имени джунгарского хана, пошлин не платили вовсе. Джунгарские торговцы также поставляли китайские товары в Россию и другие страны. Мирные отношения с соседями несомненно способствовали росту караванной торговли. Получив контроль над торговыми путями, Цэван-Рабтан мог богатеть, не прибегая к военным вторжениям с целью грабежа[349].
Помимо обложения налогом подчиненных джунгарам городов-государств, Цэван-Рабтан увеличил число ремесленников и земледельцев в степи, вывозя их из оазисов, расположенных на юге. Ремесленники, прикрепленные к джунгарским поселениям, производили ткани и железо. За счет пастбищ были расширены сельскохозяйственные угодья в долине реки Или. Русские посланники были поражены увиденными полями пшеницы, проса и риса, а также большим разнообразием фруктов. Развитию аграрного сектора всегда препятствовали скорее политические, нежели природные обстоятельства. Вложения в сельское хозяйство всегда были рискованным делом в связи с возможностью нападения кочевников: однажды уничтоженное, оно не могло быстро восстановиться. Однако, когда имелась сильная централизованная власть, контролировавшая степные районы, сельское хозяйство могло процветать. Джунгары также увеличили возможности производства железа и тканей[350].