Я отчаянно пытаюсь выключить телефон. Что, если уже отследили все мои действия? Что, если они узнали, кто я?
Но они не могли. Здесь нет камеры. Для чтения почты я использовала общий компьютер. Кто угодно на этом курорте мог им воспользоваться. Так что они — кто бы они ни были — никак не могут узнать, что телефон у меня. Но что, если они решат сюда приехать? Что, если они приедут, просмотрят записи скрытого видеонаблюдения и увидят меня, выходящую из лобби в это время? Я знаю, что в лобби видеокамеры есть, и в коридоре тоже. Черт.
«Хорошо, Эрин, но будь ближе к реальности». Даже если они узнают, откуда заходили в этот почтовый ящик, понадобится как минимум день, чтобы добраться до Бора-Бора практически откуда угодно. Целый день. А затем им придется взломать охранную систему отеля и просмотреть видео, потом выяснить, кто я такая, исходя от этого видео. Станут они это делать? Они даже не знают, что я читала почту, верно? Они знают только, что прочитали их сообщения в телефоне.
Мне нужно узнать, что они пишут.
Я делаю глубокий вдох и снова нажимаю на кнопку включения.
Белый экран, логотип «Эппл», домашний экран, одно непрочитанное сообщение.
Я нажимаю на него.
КУДА ВЫ ПРОПАЛИ?
Они, кем бы они ни были, не знают, что телефон у меня. Стоит ли написать им что-нибудь? Стоит ли? Возможно, мне лучше рассказать им о сумке?
Нет, я не думаю, что это хорошая идея. Нет.
Или мне следует притвориться законным владельцем телефона? Следует ли? Они же перестанут после этого меня искать, правда? Я могу направить их по ложному следу. О боже! Жаль, что я не продумала все это раньше. Сейчас у меня просто не работает мозг. Ладно, думай. Думай.
Три серых точки появляются снова. Черт! Я должна что-то ответить. Нажимаю на окошко ответа. Текстовый курсор в нем начинает мигать.
Теперь три серых точки появятся на его экране. И он поймет, что на том конце линии кто-то есть. Я набираю:
СМЕНА МАРШРУТА. НЕДОСТУПНЫ ДЛЯ ТРАНЗАКЦИЙ
Вроде бы нормально, правда? Вполне обтекаемо. Это даст нам достаточно времени, чтобы выбраться отсюда прежде, чем кто-то явится нас искать. Я нажимаю «отправить». Все. Сообщение ушло в эфир.
Да. Они могут подумать, что люди с самолета где-то залегли на дно, в переносном смысле, верно?
А затем на меня обрушивается реальность.
Залегли на дно? Какого хрена, Эрин? Что за идиотскую херню ты творишь? «Залечь на дно» не пройдет. Тут у нас не «Третий человек»[21]. Ты совершенно не имеешь понятия, что делаешь. Ты выпускница киношколы, и у тебя медовый месяц. Они найдут тебя и убьют. Ты умрешь, Эрин.
И тут происходит нечто очень, очень скверное.
КТО ЭТО?
Серые точки мерцают.
Мерцают. Мерцают. Мерцают.
О нет!
Я зажимаю кнопку выключения телефона.
О боже…
На пути обратно в номер я пытаюсь найти хоть что-то хорошее в том, что натворила. И придумать способ объяснить все Марку, чтобы не выглядеть при этом лгуньей или идиоткой, но, честно говоря, на данный момент меня вполне можно назвать и так, и эдак. Но мне очень нужна его помощь. Я боюсь. Мне нужно, чтобы он помог мне все исправить.
18
Среда, 14 сентября
Последствия
— Что ты сделала?
Я смотрю на него. А что я могу сказать?
— Ты совсем свихнулась? Какого дьявола ты это сделала? Почему ты соврала? Я не… Это настоящие люди, Эрин. Это реальные мертвецы и реальные живые люди. Ты понятия не имеешь, кто они или какими ресурсами они располагают. Я просто не верю, что ты могла такое выкинуть! Зачем? Зачем ты это сделала?
Я молчу. Просто стою молча. Я знаю! Я идиотка, он совершенно прав, но нам нужно исправить содеянное как можно скорее. Все остальное для меня не важно. Я только хочу это исправить. Я не хочу здесь умирать.
Он оседает обратно на диван. Мы в гостиной. Я позвала его, как только открыла дверь, и сразу все рассказала. О компаниях, о письмах, о сообщениях — обо всем. Он сидит на диване и думает, хмурится, его мозг работает на полную катушку.
— Ладно, — говорит он наконец. — Ладно, Эрин, что ему известно?
Я пожимаю плечами и качаю головой. Я не знаю. Это никак не выяснить наверняка.
— Нет. Подумай об этом, милая. Сосредоточься и хорошо подумай. Что ему известно? — Он произносит это медленно, с нажимом.
Я шумно сглатываю. Делаю глубокий вдох.