9 марта ожидался ответ генерал-губернатора, и дальнейшее выполнение операции было приостановлено. Линейные корабли под парламентерским флагом приблизились к фортам. Адмирал поднял сигнал, предлагающий начать переговоры, но в полдень одна из батарей сделала залп в Triumph, и корабли были отозваны. Прождав до 3 час., они открыли огонь по выстрелившей батарее, но через полчаса пришла шлюпка с парламентером от губернатора, и стрельба была прекращена. Парламентер в самых любезных выражениях объяснил печальный случай недоразумением, происшедшим исключительно по ошибке одного из офицеров батареи, и приступил к переговорам. Адмирал заявил об обязательстве не причинять городу никакого вреда при условии, что форты будут сданы для разрушения и что кораблям будет обеспечена возможность протралить проход для свободного входа в порт. Предложение адмирала было принято благоприятно, и парламентер отбыл с выражением дружественных чувств, дав согласие на перемирие до 10 ч. у. 11 марта.
Начало сулило успех, но возникло сомнение, сможет ли губернатор побороть оппозицию со стороны военных начальников, настроение которых достаточно характеризовал факт выстрела тяжелого орудия по нашему парламентерскому флагу. В случае, если бы влияние военного командования одержало верх, на успех дальнейших переговоров рассчитывать не приходилось.
Кроме того, адмиралтейство предупреждало, что, быть может, операцию у Смирны придется ограничить демонстрацией, и адмиралу каждую минуту надлежит быть готовым вернуть линейные корабли в Дарденеллы, где наступало время окончательно испытать возможности флота в попытках форсировать узкость, и Карден был уполномочен отозвать Swiftsure и Triumph, как только он будет готов начать атаку.
ГЛАВА XII
ДАРДАНЕЛЛЫ. ДАЛЬНЕЙШЕЕ РАЗВИТИЕ ПЛАНА ОПЕРАЦИЙ. РЕШЕНИЕ ПОСЛАТЬ 29-ю ДИВИЗИЮ. ПРИКАЗ АТАКОВАТЬ УЗКОСТЬ. ОКОНЧАНИЕ СМИРНСКОЙ ОПЕРАЦИИ — С 10 ПО 17 МАРТА
Карта 3
К 10 марта ожидалось, что лорд Китченер сможет решить вопрос о посылке в Дарденеллы первоочередных войск, т. е. 29-й дивизии. Другими словами, предстояло или открыто признать Дарденеллы второстепенным театром, или же считать экспедицию, как и предполагалось первоначально, лишь демонстрацией. Фельдмаршал полагал, что к этому времени обстановка на французском фронте достаточно выяснится и будет видно, нужна ли там 29-я дивизия.
Таков был взгляд Китченера к 3 марта. Однако, события шли столь быстро, что уже к концу недели он смог притти к окончательному решению. В военном министерстве считали, что для прорыва германского фронта на главном театре мы недостаточно сильны ни в отношении количества войск, ни в отношении боевых запасов. Между тем, наши части на фронте получили значительные подкрепления. Канадская дивизия только что заняла позиции, а первая из вновь сформированных территориальных дивизий Севера — Мидлендская — вступила в резерв. Кроме того, во Францию на усиление отдельных бригад прибыло несколько батальонов. Поэтому считалось, что наличных сил достаточно, чтобы не бояться прорыва германцами английского фронта. Все же наше командование во Франции не удовлетворялось этим положением. У него господствовали более активные взгляды, и главнокомандующий в расчете произвести прорыв в районе Neuve Chapelle намечал на 10 марта энергичные действия. Подобные операции были крайне желательны, чтобы, с одной стороны, помешать немцам производить дальнейшие переброски войск на русский фронт, а с другой — поднять боевой дух наших частей, застывших в обороне. Для более успешного выполнения плана надо было заставить немцев тронуть резервы, и с этой целью французы и бельгийцы должны были произвести демонстрацию у Ньюпорта и на Изере при поддержке с моря.
Venerable и Excellent с миноносцами и тральщиками были посланы произвести обстрел у Вестенде 11 марта. Наступление у Neuve Chapelle началось 10 марта весьма успешно: деревню взяли штурмом и смогли удержать. Бомбардировка с моря началась на следующее утро, и, несмотря на сильный обстрел с берега, корабли не получили ни одного попадания. Тем не менее ни адмиралтейство, ни адмирал не считали, что трата снарядов оправдывалась каким-либо заметным результатом у Neuve Chapelle. Германцы передвинули резервы с севера, и хотя генерал Френч имел наготове кавалерию, чтобы бросить ее в образовавшийся прорыв, удобного к тому случая не представилось. Противник удержался на флангах, и, несмотря на последующие атаки с моря и на берегу, продолжавшиеся до 13 марта, дальнейших успехов достигнуто не было.
Приходилось считаться с фактом невозможности достигнуть более решительных результатов при существующем наличии войск и боевых запасов.
Результат последнего наступления укрепил Военный совет в уже наметившейся линии его поведения: ко времени его заседания решение уже было принято. Какие именно соображения заставили Китченера убедить большинство Совета в пользу Дарданелл — осталось неизвестным, но возможно, что не последнюю роль сыграло то обстоятельство, что русские уже оправились от полученного удара. Готовность России к совместным действиям на новом направлении и обещание дать для этой цели армейский корпус оживляли надежду на достижение серьезных результатов. Вырисовывалась возможность крупного сосредоточения союзных сил на второстепенном театре, которое открывало перспективы полного поражения Турции, непосредственной связи России с западными державами и грозной наступательной операции против Австрии.
Даже если бы такое наступление не достигло намеченной цели, то оно все же, несомненно, окончательно удерживало бы Болгарию от нападения на Сербию. Кроме того, оно могло быть парализовано только при помощи германских войск, снятых с западного фронта.
Казалось совершенно очевидным, что эти перспективы вполне оправдывали посылку перволинейных войск. С каждым днем становилось все очевиднее, что поражение Турции и овладение проливами являются кардинальными вопросами в борьбе, столь же важными, как и неприкосновенность Бельгии, и они требовали подобающего им места в плане кампании.
Когда 10 марта собрался Военный совет, Китченер заявил, что 29-я дивизия может быть отправлена. Силы союзников, могущие быть направлены против Константинополя, он оценивал в 130 000 человек при 300 орудиях, при условии посылки Россией армейского корпуса в полном составе[86]. Предполагалось, что силы противника, с которыми ему, по всей вероятности, пришлось бы встретиться, достигали 60 000 у Дарданелл и около 120 000 в Константинополе. Союзная армия рассчитывала с ними справиться, имея в виду сильную морскую поддержку со стороны русских.
Инструкции, полученные адм. Эбергардом, содержание которых было сообщено в Лондон, сводились к следующему.
Пока франко-британская эскадра оперирует против Дарданелл, действия Черноморского флота должны ограничиваться лишь морскими демонстрациями, но с появлением Кардена у Принцевых островов, защищавших подход к Константинополю, русская эскадра должна была предпринять серьезную операцию против босфорских укреплений. Высадку войск не предполагалось делать до уничтожения турецкого флота и до соединения Черноморского флота с франко-английским, но адмиралу Эбергарду предоставлялась полная свобода действий для выполнения той или иной операции, которую он и Карден могли бы считать желательной.
Таким образом, объектом действий как русских, так и франко-английских войск оставалась столица Турции. Намерений форсировать Дарданеллы соединенными силами армии и флота все же не было, хотя адм. Джаксон и указывал на следующий день, что без занятия Галлипольского полуострова флот, даже в случае захвата пролива, не сможет удержать его свободным для прохода транспортов с войсками.
Принятое решение не меняло стратегической линии, фактически оно лишь ратифицировало то, что было одобрено три недели тому назад. Однако, это решение свидетельствовало о полном уклонении от традиционных принципов нашей имперской политики.
86
Отчет дарданельской комиссии, ч. I, стр. 33 и ч. II, стр. 9.
Королевская флотская дивизия: 11 000 чел.; 6 орудий
Австралийско-новозеландская пехота 30 600 чел.; 64 орудия
Австралийско-новозеландская ездящая пехота 3 500 чел.; 12 орудий
29-я дивизия: 18 000 чел.; 56 орудий
Французская дивизия: 18 000 чел.; 40 орудий
Русский корпус: 47 600 чел.; 120 орудий
Итого: 128 700 чел.; 298 орудий