1) опасения командования, что кавказское направление сделается главным, и это потребует привлечения всех сил флота к выполнения задач по поддержке операций в Лазистане, развертывавшихся очень медленным темпом;
2) отсутствие в этом районе баз и трудность их создания;
3) появление у противника подводных лодок с большим районом действий{180}.
Последняя причина особенно нервировала командование, что можно видеть и из подчеркивания им этого нового фактора, и из последующего. Идея коротких ударов с наименьшей привязанностью флота к определенному району, пожалуй, главным образом вызывалась опасением подводных лодок. Нужно отметить, что даже по отношению к Зунгулдаку командование соглашалось теперь на разрушение его десантом, как бы предвидя обвинение в непоследовательности со стороны высшего командования, которое могло бы провести в этом направлении параллель с Трапезундом.
Командование настолько убеждено в необходимости именно этого метода действия, что считает нужным в одном из своих представлении по этому вопросу начальнику штаба верховного командования генералу Алексееву прибавить: «Флот и транспорты готовы во всякое время начать эти действия по получении ваших указаний».
Одновременно командование развивает энергичную деятельность по подготовке средств и организации десантного дела: учреждается должность начальника высадки, возглавляющего организацию высадки на побережье и являющегося ответственным исполнителем операций захвата неприятельского побережья[91]; реорганизуется транспортная флотилия применительно к условиям намеченных операции{181}. усиливаются работы по созданию средств выгрузки и увеличению войсковой вместимости транспортов. Транспортная флотилия получает задание довести свои десантные возможности до двух корпусов и т. п.
Соображения ставки по вопросу овладения Трапезундом при посредстве десанта
Однако представленные выше соображения не встретили сочувствия ставки. В своем ответе от 29 января генерал Алексеев высказывал следующие причины, заставляющие отказаться от каких-либо крупных десантных операций на Черном море на ближайшее время: «Решение судьбы настоящей войны будет зависеть главным образом от хода дел на европейском театре, то есть французско-бельгийском и нашем западном. Растянутый наш стратегический фронт — свыше 1200 км, далеко еще не выясненное политическое и военное положение Румынии, значительность и качество сил противника, выставленных им на европейском театре создают столь сложную и ответственную для нас обстановку, что мы не имеем права в данный период разбрасывать наши войска и направлять их на выполнение, хотя и серьезных, но, тем не менее, второстепенных задач на удаленном участке.
При всем желании дать широкое развитие нашим действиям на Кавказе мы не можем выделить для этой цели войск с западного театра для производства десантной операции в районе Трапезунда. Поэтому произвести «оттяжку и разброску части неприятельских сил вдоль побережья Черного моря» нужно путем лишь демонстративных средств, находящихся в распоряжении флота. Так понимал эту задачу и главнокомандующий вооруженными силами на Кавказе, сознавая, что широкая операция нам пока непосильна.
Следовательно, главнейшей задачей флота остается блокада Угольного района и пресечение подвоза морем к анатолийской армии. Временной задачей является угроза берегу Черного моря в районе Трапезунд — Самсун, дабы приковать к этому участку часть сил неприятеля».
Таким образом, предложение черноморского командования было отклонено, и это, казалось бы, определяло характер дальнейших действий соответственно вышеприведенным указаниям ставки. Однако морское командование не отказалось от мысли о десанте и продолжало считать, что наиболее рациональным способом решения вопроса овладения Трапезундом является десантная операция.
Но ставка, по-видимому, не вполне ясно предвидела развитие операций на Кавказском фронте. Через неделю после приведенного выше отзыва Алексеева генерал Юденич предпринимает Эрзерумскую операцию, которая к 16 февраля завершается взятием Эрзерума. Овладение этой крепостью, в связи с сильным выдвижением вперед центра Кавказского фронта, немедленно поставило на очередь вопрос о Трапезунде, тем более что Приморский отряд значительно отстал и находился еще в районе Вице — Сумли. 7 февраля, когда Эрзерумская операция уже была начата, кавказское командование отдало приказание Ляхову энергичнее вести наступление к Трапезунду. Одновременно черноморское командование получило из ставки директиву, что «Черноморский флот в данную минуту, кроме средств, выделенных для блокады Угольного района, должен оказать возможную помощь событиям, подготовляемым на кавказском театре».
Таким образом, вопрос об овладении Трапезундом снова стал на очередь.
В оперативном докладе штаба Черноморского флота, сделанном 10 февраля адмиралу Эбергарду в связи с вопросом о предстоящем содействии флота Приморскому отряду, говорилось: «Выполнить это операцию предполагалось наступлением вдоль берега, причем роль флота ограничивалась артиллерийской поддержкой отряда генерала Ляхова. Но уже теперь, в самом начале операции, военно-сухопутное командование склоняется к мысли о большой выгоде вести наступление при помощи хотя бы частичных десантов. Между тем представляется более правильным брать Трапезунд непосредственно, высадив войска с наших транспортов, если только Кавказская армия сможет назначить для того достаточные силы».
Хотя взятие Эрзерума в корне изменило положение вопроса о Трапезунде, адмирал Эбергард не счел возможным снова возбуждать вопрос о десантной операции против Трапезунда.
Вслед за этим для обсуждения вопросов о совместных действиях и согласования их на ближайшее время в Эрзерум был командирован флаг-капитан оперативной части штаба капитан 1 ранга Кетлинский. Последнему ставилось целью:
а) ознакомиться с теми требованиями к флоту, которые обстановка на Кавказском фронте может предъявить в ближайшие месяцы;
б) изложить, в какой степени и в какие периоды флот способен сделать нужное для удовлетворения этих требовании;
в) участвовать в выработке соглашения относительно наилучшего порядка связи армии с флотом;
г) принять участие в выработке плана ближайших операций[92].
Состоявшееся 21 февраля 1916 года обсуждение этих вопросов с кавказским командованием привело к выработке соглашения (приложение 8).
Соглашение это, явившееся первой попыткой регламентировать взаимоотношения и формулировать обязательства флота перед армией в вопросе осуществления совместных действий, не предусматривало ничего реального ни по отношению к какому-либо определенному объекту, ни по отношению к методам достижения общей цели.
В сущности, положение дел после соглашения сводилось к тому, что было раньше: Кавказская армия подтверждала необходимость владения Трапезундом; черноморское командование указывало на способ достижения этого владения — десант. Средства же для осуществления операции — необходимый корпус — можно было получить лишь от ставки. Кавказское командование даже не выражало надежды на его получение, и флоту оставалось или «длительное выделение сил для поддержки Приморского отряда», который в то время еще не овладел Ризе, или новая попытка склонить ставку на «короткий удар» и получить необходимые для этого войска.
Здесь необходимо несколько остановиться на одном пункте 6 (см. приложение 8), где упоминается о емкости транспортной флотилии.
Действительная десантная емкость транспортной флотилии Черного моря, насчитывавшей в своем составе свыше 100 транспортов, равнялась не одному, а двум корпусам. Командование Черноморского флота и транспортной флотилии, избегая крупных и ответственных обязательств, в своих представлениях о десантных возможностях флотилии перед ставкой и кавказским командованием заведомо показывало заниженные цифры{182}. Насколько действительные расчеты емкости транспортов были преуменьшены, можно видеть на примере перевозки двух кубанских пластунских бригад из Новороссийска в Ризе.