Эти два конверта, а также матерчатая звезда и его рукописные «Десять принципов ААС» лежат у меня под рукой на столе, когда я пишу эти строки, присутствуют как осязаемое доказательство его визита в мою жизнь — события, которое даже меня вынуждает постоянно уверять себя, что видимость абсурдного, грубого, фантасмагорического фарса была лишь камуфляжем. Эти конверты и их содержимое напоминают мне, что обличье полубезумного призрака было, в сущности, отличительной чертой его бесспорно жизнеподобной реальности и вообще жизнь, наверно, максимально приобретает свой истинный облик именно тогда, когда она совсем не выглядит так, как ей положено. Здесь же у меня имеется аудиокассета, которую я, к своему изумлению, обнаружил, когда по возвращении в Лондон решил послушать запись одного из своих разговоров с Аароном Аппельфельдом. Она была вставлена в тот же самый диктофон, который я запер в шкафу в отеле «Американская колония» да так и не доставал и не использовал с тех пор, как выскользнул из номера с чемоданом, оставив Беду спящей на кровати. Я не нахожу никакого объяснения тому, как кассета попала в диктофон до моего возвращения в номер, — лишь предполагаю, что Пипик открыл шкаф отмычкой, применив навыки, которые приобрел, выслеживая пропавших без вести. Почерк на этикетке кассеты, так похожий на мой, — разумеется, его, как и голос, произносящий гибельные речи на манер людей, повинных в уничтожении всего вокруг, сводящие с ума, бредовые, кровожадные обвинения, которые только кажутся ирреальными. На этикетке написано: «ААС. Кассета для разминки № 2. „Неужели погибло шесть миллионов?“ © „Анонимные антисемиты“, 1988. Все права защищены».
Пусть читатели моего признания сами строят догадки о предназначении кассеты, а заодно, возможно, отчасти разделят замешательство, владевшее мною в течение той иерусалимской недели, нелепое замешательство, до которого довел меня своим натиском этот «Филип Рот», человек, в отношении которого (как подтверждает эта аудиозапись) невозможно даже установить, таким ли уж шарлатаном он был на самом деле.
Вот он, ритуальный самозванец, маска, вылепленная с моих черт и передающая общее представление обо мне, — вот он, еще раз упоенно оборачивается кем-то другим. Сколько же языков в этом рту? Сколько человек теснится внутри этого человека? Сколько ран? Сколько нестерпимых ран!
Неужели погибло шесть миллионов? Да бросьте. Евреи снова нас одурачили, раскручивая свою новую религию — холокостоманию. Почитайте ревизионистов. Если в двух словах, то никаких газовых камер не существовало. Евреи обожают цифры. Обожают ловчить с цифрами. Шесть миллионов. Теперь про шесть миллионов уже перестали твердить, верно? Освенцим был в основном заводом, где делали синтетическую резину. Вот почему от него так воняло. Их отправляли не в газовые камеры, их отправляли туда на работу. Потому что газовых камер, как мы теперь узнали, не было. Из химии. А химия — точная наука. Фрейд — вот это была неточная наука. Массон[47] из Беркли уже доказал, что исследования Фрейда — в сущности, ложь, потому что тот не верил рассказам женщин о том, как их растлевали. Потому что, сказал он, общество этого не примет. И тогда он подменил это детской сексуальностью. Ох уж этот Зигги. Весь психоанализ держится на ложном фундаменте. Забудьте о нем. Теперь Эйнштейн — его, естественно, называют «отцом бомбы». Его и Оппенгеймера. Теперь их ругают и проклинают: «Зачем только вы это создали?» Итак, про Эйнштейна тоже можете забыть. Маркс [хихиканье], ну-у, сами знаете, что случилось с Марксом. Эли Визель. Еще один еврейский гений. Вот только Эли Визеля никто не любит. Точно так же, как никто не любит Сола Беллоу. Я дам пять тысяч долларов тому, кто найдет здесь, в Чикаго и окрестностях, хоть одного человека, который любит Сола Беллоу. Что-то с ним неладно, с этим парнем. Люди знают, что он сколотил большие деньги на недвижимости. Чикаго — город, где проживает больше всего поляков, их больше только в Варшаве. Поляков объединяют три вещи. Римско-католическая церковь. Страх перед Россией. И ненависть к евреям. За что они ненавидят евреев? Русские цари постоянно засылали в Польшу своих евреев, отъявленных субчиков, и те были менялами, жили в гетто. Евреи жутко уродливы. Одни носы чего стоят — отрада пластических хирургов. Посмотрите на еврея внимательно, посмотрите на его бедра и ниже, особенно ниже колен: халтурно сработаны, вместо ступней — ласты, длинные, здоровенные ласты, все косолапые, все кривоногие — это от близкородственного скрещивания. У евреев вообще нет друзей. Их ненавидят даже черномазые. Черный, который родился и вырос в муниципальном доме, за всю жизнь видит пять белых людей. Полицейского — ирландца или итальянца, хотя теперь ситуация меняется; а в остальном он видит домовладельца-еврея, бакалейщика-еврея, учителя-еврея и соцработника-еврея. Ну да, верно, теперь их домовладелец — федеральное правительство. Но они считают, что евреи чертовски разбогатели на труде черных, но не дали взамен ничего, только отбрехивались. Черномазые злы на евреев — да что там, все злы на них. У евреев бывает какая-то болезнь Педжета
47
Американский ученый Джеффри Массон, в прошлом психоаналитик, наиболее известный своей критикой в адрес Фрейда.