Операция «Шейлок». Признание

[56], знаем, что раввины, которые держат школы в Бруклине и других еврейских районах, продают эти самые SAT-ы — вот почему эти евреи, эти гении, черт бы их подрал, поступают в Гарвард, Йель, Принстон и вообще. Я с ними работал, между прочим. Их никогда работать не заставишь, засранцев, они вечно ля-ля по телефону, они хорошо знают, что такое блат, а работать — палец о палец не ударят. [Хихиканье.] И невротики, все до одного. У них немеряно денег, бессчетные миллионы, на борьбу с антисемитизмом. И антисемитизм ушел в подполье. Почти все эти чокнутые куклуксклановцы, нацисты и тому подобное — подставные. Подставные наемники евреев. Марионетки. Один мой друг ходил на это самое в синагогу. Людей собирают, показывают им картинки Холокоста, ну знаете, трупы, а потом они видят фотку [хохот] какого-нибудь южанина, как он вопит, с головы до пят в нацистской форме, — вот вам еврейская марионетка. Ну да, это для синагоги. Если б я надел нацистскую форму и начал орать, они нащелкали бы фотографий и наснимали бы кино, и все такое прочее, а потом крутили бы это в каждой синагоге и заводили бы старую пластинку про «дайте денег». Боже ж мой, вы никогда с людьми Фаррахана[57] не разговаривали? Что они говорят про евреев — даже поверить невозможно. Говорят, что евреи нами вертят. Нет уж, евреи нами вертят, но не до такой степени. Еврейская реклама — да, нами вертит, но в конечном итоге вы предпочтете, чтобы богатели Кенни Роджерс и Уилли Нельсон, а не Стрейзанд. Стрейзанд. Та еще красота. Один мой друг в Калифорнии тесно связан с киноиндустрией [гогот], и от евреев он как-то не в восторге. Знаете, там уцелел маленький нееврейский островок. Раньше эти люди держали оборону в «Дисней пикчерз». Но теперь все захвачено. Они вам расскажут, что в любом бизнесе, которым занимаются евреи, сплошные откаты и отступные, рука руку моет, блат цветет пышным цветом, но блат — штука опасная. Человек вынужден брать своего кретина-шурина на работу. Почему? Потому что тесть вложился в бизнес, и боже ж ты мой, все морщатся, но понимают — уволить шурина, само собой, нельзя. И он просто сидит за столом или надолго уходит на обед — в этом ваша надежда. Но если он рьяно возьмется за работу, то все просрет. Евреи не верят в банки, у них доверительная собственность. Я знаю по своему опыту в бизнесе. Боже ж ты мой, в свое время я имел дело с кучей евреев. У них всех есть поверенные-евреи, им всем палец в рот не клади, ушлые — не приведи Господь. Мой шеф умеет с ними обращаться. Говорит: «Вот вам цена, а нет — идите в жопу». Он их за говно держит. [Хохот.] С первого же момента держит их за говно, едва они заходят в кабинет. Я спросил, почему. Он говорит: раньше я с этими засранцами поступал по-хорошему, но с ними по-хорошему нельзя. Он заставляет их писать письма, а они этого не любят. Они торчат от телефона. Потому что, когда они участвуют в торгах — «ладно, даю триста сорок тысяч», то потом приходят и говорят: «Ну да, я же сказал вам по телефону — триста двадцать». Морочат тебе голову, вот и наживают себе врагов — потому что в бизнесе ловчат. Знают, что их недолюбливают. За что? А за эти их штучки! Но ты все равно не смей сказать ни одного дурного слова про Айвана Боэски или еще кого-нибудь из этих. Заикнешься хоть словом, всё — ты, значит, [переходит на шепот] антисемит. Неудивительно, что антисемитизм ушел в подполье — поневоле. Ребята, как тут не быть антисемитом? Когда видишь, что они, мать их, сидят на телефоне, шустрят. Ищут себе работу получше. Или друзьям помогают. Боже ж ты мой, у них от рождения ген пиара. От рождения — ген нахрапистости. С ума сойти. Конечно, если ты их увольняешь… особенно, если заставляешь еврея уволить еврея. Боже ж ты мой, такого, наверно, никогда еще не случалось. До чего ж они странные, уму непостижимо. А знаете, я еще очень не люблю евреев за то, что им невдомек, как рассуждают неевреи. Вы можете сказать нееврею: «Мы пострадали», и мы согласимся — да, верно, немцы вас обидели. А потом вы называете цифру — шесть миллионов, а потом вы тянете из Бонна деньги из расчета на шесть миллионов, потом наговорите сорок бочек, а потом люди начинают оспаривать эти шесть миллионов. Срезают шесть миллионов аж до восьмисот тысяч, допустим. Они не понимают, как устроена голова у гоев. Вы когда-нибудь видели пиар-материалы про еврея, который не пострадал из-за своей веры? «Выжившие узники». Все выжили. «Выживших» в Освенциме полным-полно. И никто, естественно, не спрашивает: а может, ты выжил, потому что выдал своего друга? Все «выжившие» написали книжки. Вы никогда не замечали, что все они одинаковые, книжки эти? Потому что все они списывают с другой книжки. Все книжки одинаковые, потому что еврейский Центр управления сказал: вот наша линия по Освенциму, пишите так, как положено! Ох, ну и черти, ну и плуты, мать их. Плуты!