А что стяжание, при помощи Божией, высокой умной молитвы есть, так сказать, венец или завершение спасения, содеваемого на земле человеком, можно видеть из слов св. Иоанна Лествичника, который определил молитву «пребыванием и соединением человека с Богом»297; ибо кто соединился с Богом и пребывает в Нем, тот, хотя еще находится в сем бренном теле, но уже спасен.
Что слова о. Макария относились к о. Амвросию, можно видеть еще и из того, что о. Амвросий в последние годы жизни своего Старца достиг уже высокого совершенства в жизни духовной. Ибо, как в свое время старец Лев называл о. Макария святым, так же теперь и старец Макарий относился к о. Амвросию. Но это не мешало ему подвергать его ударам по самолюбию, воспитывая в нем строгого подвижника нищеты, смирения, терпения и других иноческих добродетелей. Когда однажды за о. Амвросия заступились:
— Батюшка, он человек больной!
— А я разве хуже тебя знаю, — скажет Старец. — Но ведь выговоры и замечания монаху — это щеточки, которыми стирается греховная пыль с его души; а без сего монах заржавеет.
Еще при жизни Старца, с его благословения, некоторые из братии приходили к о. Амвросию для откровения помыслов.
Вот как об этом рассказывает о. игумен Марк (впоследствии окончивший жизнь на покое в Оптиной): «Сколько мог я заметить, — говорит он, — о. Амвросий жил в это время в полном безмолвии. Ходил я к нему почти ежедневно для откровения помыслов и всегда почти заставал его за чтением святоотеческих книг; если же не заставал его в келлии, то это значило, что он находится у старца Макария, которому помогал в переписке с относившимися к Старцу за духовными советами, или трудился в переводах святоотеческих книг. Иногда же я заставал его лежащим на кровати и слезящим, но всегда сдержанно и едва приметно. Мне казалось, что старец Амвросий всегда ходил перед Богом или как бы всегда ощущал присутствие Божие, по слову псалмопевца: Предзрех Господа предо мною выну (Пс. 15, 8), а потому все, что ни делал, старался Господа ради и в угодность Господу творить. Чрез сие он всегда был сетованен, боясь, как чем не оскорбить Господа, что отражалось и на лице его. Видя такую сосредоточенность своего Старца, я в присутствии его всегда был в трепетном благоговении. Да иначе мне и нельзя было быть. Ставшему мне по обыкновению пред ним на колена и получившему благословение он, бывало, весьма тихо сделает вопрос:
— Что скажешь, брате, хорошенького?
Озадаченный его сосредоточенностию и благоумилением, я, бывало, скажу:
— Простите, Господа ради, Батюшка, может быть, я не вовремя пришел?
— Нет, — скажет Старец, — говори нужное, но вкратце.
И, выслушав меня со вниманием, преподаст полезное наставление с благословением и отпустит с любовью. Наставления же он преподавал не от своего мудрования и рассуждения, хотя и богат был духовным разумом. Если он учил духовно относившихся к нему, то в чине учащегося, и предлагал не свои советы, а непременно деятельное учение святых отцов»298. Если же о. Марк жаловался о. Амвросию на кого- либо обидевшего его, Старец, бывало, скажет плачевным тоном:
— Брате, брате! Я человек умирающий.
Или:
— Я сегодня-завтра умру. Что я сделаю с этим братом? Ведь я не настоятель. Надобно укорять себя, смиряться пред братом — и успокоишься.
Такой ответ вызывал в душе о. Марка самоукорение, и он, смиренно поклонившись Старцу и испросив прощения, уходил успокоенный и утешенный, как на крыльях улетал299.
Кроме монахов, о. Макарий сближал о. Амвросия и со своими мирскими духовными чадами. Видя его беседующего с ними, старец Макарий шутливо промолвит:
— Посмотрите-ка, посмотрите! Амвросий-то у меня хлеб отнимает.
Так старец Макарий постепенно готовил себе достойного преемника. Когда же старец Макарий преставился (7 сентября 1860), хотя он не был прямо назначен, но постепенно обстоятельства так складывались, что о. Амвросий стал на его место.
После смерти архимандрита о. Моисея настоятелем был избран о. Исаакий, который относился к о. Амвросию как к своему Старцу до самой его смерти. Таким образом, в Оптиной Пустыни не существовало никаких трений между начальствующими лицами.
Старец перешел на жительство в другой корпус, вблизи скитской ограды, с правой стороны колокольни. На западной стороне этого корпуса была сделана пристройка, называемая «хибаркой», для приема женщин. И целых 30 лет (до отъезда в Шамординскую женскую общину) он простоял на Божественной страже, предавшись служению ближним.
297
298
Жизнеописание в Бозе почившего Оптинского старца иеросхимонаха Амвросия. М., 1900. Ч. 1. С. 54-55. —