Мамочка пошла на базар и разговорилась с одним мужичком. Он оказался лесником. Имел избу примерно в километре от монастыря в лесу вниз по течению Жиздры. Он пригласил мамочку к себе. Мама накупила на базаре все, что необходимо к празднику, и поехала к нему. На церковные службы приезжала в Козельск, где еще в церквах служили. Потом мамочка узнала, что ее разыскивали в Козельске и в Оптиной, но, переодевшись в одежду жены лесника, она была неузнаваема. В пятницу или в субботу, согласно нашему условию, она меня встретила на вокзале. Я ее не узнал в крестьянском облике: в сапогах или валенках, тулупе, закутанную в большой платок. (Была ранняя Пасха) Мы с мамочкой встретили Пасху в Козельске. Светлую неделю прожили у лесника. Было очень интересно. Волки подходили к самой избе, выли по ночам».
Таким образом, мать Нектария приобщилась чаши Оптинских исповедников, вместе с ними была вменена в злодеи (Ср: Лк. 22, 37), а в результате получилось так, как сказал Батюшка: «Поживешь две недельки и не пожалеешь».
Оптина была закрыта большевиками на Красную горку (Фомино воскресенье) в 1923 году. Храмы запечатаны. Отец Нектарий был арестован и вывезен в Козельск. Об этом моменте сохранились заметки матери Нектарии.
«В келлию свою Старец никого никогда не впускал, так что келейники не знали, что там находится. Когда же пришли описывать его имущество, в первый раз вошли туда и келейники. И что же увидели? Детские игрушки! Куклы, мячики, фонарики, корзинки! Делавшие опись спрашивают:
— Зачем у вас детские игрушки?
А он отвечает:
— Я сам, как дитя.
Нашли у него церковное вино и консервы — он им и говорит:
— Выпейте и закусите.
Они и распили вино. Во время ареста у него распух глаз, и его поместили сначала в монастырскую больницу, а потом в тюремную. Когда он выезжал из монастыря (на санях), последние слова его были:
— Подсобите мне.
Это чтобы ему помогли влезть на сани. Сел, благословил путь свой и уехал. Мы тогда были там, но его не видели».
Слышали мы в 1935 г. в городе Алжире от священника о. Василия Шустина случай, переданный ему кем-то из эмигрантов: «После отъезда о. Нектария из Оптиной в его келлию большевики привели некоего оккультиста для обнаружения, как они думали, скрытых здесь сокровищ. Известно, что они широко пользовались оккультными силами для своих целей. Была ночь, в келлии горела керосиновая лампа. Колдун-оккультист начал свои чародейства, и, хотя лампа продолжала гореть, в комнате наступила мгла. Здесь находилась одна монахиня (их было в это время много в Оптиной). Она взяла четки о. Нектария и ими начертала крестное знамение. Сразу стало светло, а чародей бился на земле в конвульсиях эпилептического припадка».
По выходе из тюрьмы о. Нектарий сначала жил в селе Плохино в близком соседстве от Козельска, а потом перебрался за 50 верст в село Холмищи.
«Милость Божия бесконечна к любящим Его. Теперь ему покойнее, чем было в Скиту. Последнее время к нему приходило множество народа (главным образом монахини). Он всех исповедовал, благословлял и, по-видимому, очень уставал. Кроме того, был игуменом Скита. Теперь ему гораздо покойнее — у него две светлые комнаты и передняя; тепло, монах варит ему обед, а хозяин читает правила. Посетители бывают очень редко. Он такой светленький, радостный, весь преисполнен благодати. Отблеск этой небесной радости изливается и на приходящих к нему, и все уходят от него утешенные, умиротворенные, — так пишет м. Нектария и далее, в письме от 1 декабря 1923 г., подтверждает: — Дедушка (т. е. отец Нектарий421) живет в деревне у одного крестьянина. У него две хорошие комнаты: спальня и приемная, с ним живет его келейник Петр, ухаживает за ним и при этом даром работает хозяину. Домик очень хороший: потолки высокие, окна большие, светло и уютно. Дров в лесу сколько угодно — поезжай и набирай. Постоянно Дедушку посещают родные и знакомые со всех сторон. Я прожила у вдовы-матушки вблизи Дедушки два месяца, часто виделась с ним. Меня отвез туда Олежок и потом за мной приехал».
421
Здесь и далее по обстоятельствам времени монахиня Нектария (Концевич) называет в своих письмах старца Нектария Дедушкой. —