— И по мере того как невдумывающийся человек все больше и больше опускается в бездну своих падений, — продолжал о. Нектарий, — все больше и больше запутывается в сложных изворотах и лабиринтах духа тьмы, от него начинает отходить Господь. Он утрачивает Божие благословение. Его преследуют неудачи. У него расшатывается благосостояние. Если бы он был еще не поврежденный сатаною, он бы прибег за помощию к Богу, к святым Божиим угодникам, к Царице Небесной, к Святой Апостольской Церкви, к священнослужителям, и они бы помогли ему своими святыми молитвами, а он со своими скорбями идет к тем же духам — к бесам, и последние еще больше запутывают его; еще больше втягивают его в засасывающую тину греха и проклятия...
О, как правдивы были и эти слова! Старец, как по книге, читал скорбные страницы моей жизни, а мои воспоминания в это время только лишь иллюстрировали его слова.
По мере того как все у меня валилось из рук, когда я везде и во всем сразу, как из рога изобилия несчастий, стал получать только лишь одни неудачи и разочарования, — я, вместо того чтобы усилить свои прошения к Господу, усиливал свои общения с духами. И как коварно, как дипломатично эти псевдоотошедшие друзья и покровители старались завоевать мои дурные наклонности, говоря, что огонь этих испытаний имеет своей целью еще более усовершенствовать меня, еще более улучшить мою душу, чтобы еще ближе подвести ее к Творцу Вселенной и потом вознаградить благами мира сего. При этом предлагались такие советы, которые еще больше разрушали мое благосостояние; и когда я искал у них оправдания этой лжи, они объясняли, что это произошло не по их вине, а по вине низших духов, которые начинают бояться моего духовного роста. И все это скреплялось какими-нибудь поразительными феноменами физического и психического свойства.
— Наконец, от человека отходит совершенно Божие благословение. Гангрена его гибели начинает разрушающе влиять на всю его семью, у него начинается необычайный, ничем не мотивируемый развал семьи. От него отходят самые близкие, самые дорогие ему люди!...
Мурашки забегали у меня по спине. Мучительный холод охватил всю мою душу и все мое тело, потому что я почувствовал, что стою накануне этого страшного, этого мучительного переживания.
В этот момент я был готов броситься к ногам Старца, пролить на его груди обильные слезы, покаяться ему во всем и просить его помощи, но отворилась дверь, и снова вошел келейник и уже с видимым нетерпением в голосе повторил: «Батюшка, ведь там масса народа, вас страшно ждут». Старец смиренно и спокойно сказал: «Хорошо, хорошо, я сейчас», а потом продолжал:
— ... Наконец, когда дойдет несчастная человеческая душа до самой последней степени своего, с помощью сатаны, самозапутывания, она или теряет рассудок, делается человеком невменяемым в самом точном смысле этого слова, или же кончает с собою. И хотя и говорят спириты, что среди них самоубийств нет, но это неправда; самый первый вызыватель духов, царь Саул, окончил жизнь самоубийством за то, что он не соблюл слова Господня и обратился к волшебнице (1 Пар. 10, 13).
И здесь живая правда, и здесь святая истина: я лично знаю одну спиритку с юга, человека очень культурного, широко образованного, занимавшего видное место в педагогическом мире, которая, увлекшись спиритизмом, сначала получала от духа в высокой степени красивые и глубокие по мысли откровения, а потом прислала мне для издания, по указанию духа, целых два тома философского трактата, из которого вытекало, что диавол и Бог — одна сущность.
Несомненно, бедняга сделалась не совсем нормальной.
В другом случае один казачий офицер, занимавший хорошее положение и в обществе, и по службе, после восьмилетнего усиленного общения с духами совершенно сошел с ума и два года назад скончался в одной из московских психиатрических лечебниц.
Дышали глубокою правдивостью слова Старца и о самоубийствах от спиритизма. Немало есть таковых, как я уже говорил в самом начале этой лекции, и среди спиритов, и хотя спириты особенно тщательно, вероятно, тоже под воздействием духа тьмы, скрывают все такие случаи, мотивируя охранение этой тайны тем, что-де «единственно только спиритическое учение о самоубийцах, состоящее из загробных сообщений самих самоубийц, и может служить истинным противодействием этому распространяющемуся по земле злу, и потому говорить “о самоубийстве в спиритизме” — значит уничтожать единственное средство в борьбе с этим бичом человечества»435. Так как, когда я ближе и беспристрастнее стал всматриваться в спиритическое учение за последние три-четыре года, мне лично пришлось зарегистрировать пять случаев самоубийства спиритов, из которых один был совершен председателем петербургского кружка спиритов О. Ю. Стано, много лет работавшим в области спиритизма.
435
Новый факт, свидетельствующий о том, что спиритическое учение само в себе носит начало, аннулирующее и могущество, и милосердие Божие, и любовь к человечеству искупившего его Христа. —