Ведение перевода от Комиссии духовных училищ было поручено Филарету, тогда архимандриту и ректору Санкт-Петербургской Академии. Филарет сам взял на себя Евангелие от Иоанна. От Матфея переводил протоиерей Г. П. Павский, от Марка — архимандрит Поликарп (Гайтанников), тогда ректор Санкт-Петербургской семинарии, а вскоре и Московской Академии, и от Луки архимандрит Моисей (Антипов-Платонов), ректор Киевской семинарии, а потом и Академии... впоследствии Экзарх Грузии»159. Евангелие было отпечатано в 1819 г. в числе 18 тысяч экземпляров. После этого началась работа над Пятикнижием Моисея, которое в отпечатанном виде при «обратном ходе» было сожжено на кирпичных заводах Александро-Невской Лавры.
«Обратный ход» — это выражение самого митрополита Филарета; оно обозначает то обратное движение, которое сменило увлечение Библейским обществом после того, как архимандрит Фотий раскрыл глаза императору Александру I на коварные цели этого общества. Князь Голицын был замещен другим министром — адмиралом Шишковым, который оказался ярым противником перевода Священного Писания на русский язык под предлогом, что якобы русский язык, господствовавший тогда по всей империи и уже успевший стать языком прекрасной нашей литературы, достигшей в это время своей высшей точки расцвета, является языком пошлым, непригодным для перевода на него Священного Писания. Шишков и его сторонники считали достаточным для мирян слышание Евангелия на церковных богослужениях, опасаясь, что в домашнем быту Священные книги могут подвергнуться неблагоговейному обращению, а также что при знакомстве с Евангелием могут возникнуть ереси. Такая точка зрения является чисто католической. Этим путем евангельская проповедь была исключена из домашнего быта русских людей, и это при наличии вредной для души западной литературы, наводнявшей беспрепятственно книжный рынок. Печатание житий святых было также запрещено. Но еще в XVIII веке св. Тихон Задонский находил необходимым распространение Священного Писания на общепонятном языке. И чем дальше, тем более в этом была нужда... В результате немудрено, что часть духовно одичавшего русского общества вылилась в атеистически настроенное поколение «шестидесятников». И выступила соответствующая светская литература в лице Чернышевского и подобных ему. Раздвоение в русском обществе мешало объединению всех сил страны, чтобы общим усилием стремиться к осуществлению духовных и государственных целей и заданий и в особенности в те моменты, когда в истории представлялись к этому благоприятные условия. Она же, эта двойственность, расшатывала наши древние государственные устои.
Мудрость Филарета охватывала все значение распространения Священного Писания среди русского народа, тогда еще не отравленного ядом ложного просвещения, кроме высших его классов. И по этой причине он принял участие в работах Библейского общества, ибо ему казалось, что за библейское дело должны взяться церковные силы, да не отымется хлеб чадом (Ср.: Мк. 7, 27). В обновляющую силу слова Божия он твердо верил. С библейским делом он неразрывно и самоотверженно связал свою жизнь и свое имя. Его библейский подвиг трудно оценить в должной мере. Для него лично он был связан с великими испытаниями и скорбями... «В каждой черте Слова Божия, — говорил он, — скрывается свет, в каждом звуке премудрость. Достоверность Священного Писания простирается далее пределов нашего разумения»160.
Но прошло почти полвека, и только стареющему митрополиту Филарету удалось увидеть осуществление заветного желания всей своей жизни: выхода в свет Священного Писания на русском языке.
Это событие совершилось уже в царствование императора Александра II. Государь этот был с ним в переписке, и в его царствование митрополит пользовался всегда неизменным почетом. Митрополит Филарет редактировал по поручению Государя Манифест об освобождении крестьян.
В 1824 г., через три года после вступления митрополита Филарета на Московскую кафедру, произошло значительное событие в его жизни: ему представился иеромонах Антоний (Медведев), который в качестве богомольца объезжал святые места в России и прибыл для поклонения в Сергиеву Лавру. Беседа с о. Антонием произвела на митрополита Филарета глубокое впечатление, и ровно через семь лет он вызвал его для того, чтобы назначить наместником Троице-Сергиевой Лавры. Архимандрит Антоний пробыл на этой должности 46 лет.