Как уже было ранее сказано, внутренняя духовная жизнь митрополита Филарета была глубоко сокрыта от его современников; дверь его спальни запиралась на замок, так что никто не знал, когда он ложился или вставал, как провел ночь. Тем не менее не может укрыться город, стоящий на верху горы (Мф. 5, 14), так и святость митрополита Филарета открылась в его исцелениях, пророчествованиях, откровениях, ему бывших, и также из бывших ему явлений из потустороннего мира. В письмах к наместнику он неоднократно упоминает об откровениях «в сонном бдении». В письме от 1 апреля 1838 г. он пишет: «Молитва без любви не бывает услышана, сказал некто во сне наяву». В письме от 30 декабря 1836 г. он пишет: «В прошедшем ноябре, около дня Михаила Архангела, сказано кем-то кому-то во сне: земля празднует их дни, и они горькую обязанность имеют быть на земле. Потому надобно с ними соединяться. Они просят наших молитв и говорят: мы принесем ваши молитвы, уже очищенные нашим посредством перед Престолом Всевышнего. Предстательство святых есть звено, соединяющее слабое существо земных с небом... О, если бы и все со вниманием, а не по памяти только именовали дневного святого»180. В письме от 25 февраля 1843 г. на вопрос своего духовника — наместника, знавшего о том, что многие тайны духовного мира ему открыты, митрополит Филарет отвечает: «Не умею я говорить не только о светлом небесном, но и о темном, о чем Вы спрашиваете. Что-нибудь скажу, а Вы рассуждайте. Что степени духов тьмы различны, в том нет сомнения. Приметно, что между ними есть низшие роды, подобные тому, что между людьми малосмысленные и дикие, или как будто скот духовного мира. Входя в соприкосновение с здешним миром, они делают ребячества и глупости, но едва ли можно сказать, что вреда не сделают... но какой вред могло бы сделать другому подобное привидение, трудно определить. Посему искушаемому не то должно говорить, что совсем не могут сделать вреда, но что Бог не попустит... повредить верующему, призывающему имя Божие и крестом ограждающемуся. Для ободрения можно присовокупить, что по признакам действий видно уже хранение Божие в том, что попущено не сильным врагам нападать, а незначащим». Далее говорится о том, что человек должен испытывать себя, не удерживает ли он в совести «страстного помысла, или чего темного в совести, что открывает дорогу и доступ обитателям тьмы», а также «волнение и раздражение нервов усиливает способность принимать впечатление темного невидимого»181. В письме от 28 октября 1846 г. сказано: «... Апостол говорит о духах злобы поднебесных и что духам свойственно быть в аде, то не придется ли заключить, что наш бедный мир, с одной стороны, по дару творения и благодати искупления проницаемый благодатною светлою атмосферою неба, а с другой — по бедственному греховному повреждению не совсем заперт для расширившейся в нем темной атмосферы ада? Души, облагодатствованные и совершившиеся, исходя от тела, отражают сию атмосферу вселившимся в них благодатным светом и, не ошущая ее, идут на небо; к душам, менее очищенным, менее сильным в свете, она приражается — и вот мытарства... Слава Божией Матери есть боголепная и беспримерная, и с сим сообразно будет представить, что, когда слава сия открылась в духовном мире, преизобильный свет Ее не только прошел до пределов чистого духовного мира, но, может быть, молниею проторгся и в некую часть... атмосферы темной»182.
Как нами выше упомянуто, митрополит, особенно в последние годы своей жизни, обрел дар пророческого предвидения. «Однажды, — говорит епископ Леонид (Краснопевков), — я сказал митрополиту Филарету (1865), что было бы желательно закрепить письменно его взгляды, касающиеся до расхождения со старообрядцами. Филарет ответил:
— Для чего?
— Для будущего, — был мой ответ.
Митрополит ответствовал горячо и волнуясь, что он чувствует, что будущее покрыто темным облаком и что, когда буря разразится, люди, потрясенные громовыми ударами, забудут обо всем, что было до этой бури»183.
180
181