Русичи смотрели за реку, ожидая, что князья отправят ладьи на левый берег. Князья держали совет. В напряженном ожидании прошел час. Томилась русская сторожа, ожидая исхода событий. Молча ждали татары.
Вдруг раздался громкий гортанный клич на неизвестном русичам языке. Татары, как один, сошли с коней, и, ведя их в поводу, двинулись к берегу, обойдя сторожу стороной. У берега многие из них стали снимать кожаные вьюки, закрепленные у задней луки седла. Какое-то время татарские ратники с потемневшими от натуги смуглыми лицами надували кожаные мешки. Русичи из сторожи с интересом наблюдали за этим. Потом последовал новый гортанный приказ на татарском. Ратные, ведя коней в поводу, неся мешки перед собой, прямо в одежде пошли в воду и поплыли. Вскоре весь татарский отряд вместе с лошадьми достиг стремнины. Отдельные смелые пловцы, держась за лошадей, плыли без мешков. Кони фыркали, ржали, борясь с сильным течением Днепра. На отмели у Варяжского острова татары недолго передохнули и вновь пошли в воду. Часа не прошло, как почти весь татарский отряд на глазах оживившейся русской рати выгреб на правый берег немного ниже по течению от русского стана. Отдельных течение отнесло еще дальше. Такая переправа удивила русичей. Правда, у нескольких татар стремнина унесла коней, двое не дотянули до берега, и их вечным пристанищем стало речное дно.
Какое-то время пришельцы разжигали костры, приводили себя в порядок, обсыхали, надевали доспехи и прилаживали их, успокаивали и обтирали попонами лошадей. Русские, кто посмелей, спускались с крутого берега и, подходя ближе, разглядывали неведомых ранее степняков. Каждый татарский воин имел два или три лука. Татарский лук сильно отличался от половецкого или русского — был больше и тяжелее. У каждого воина было два или три колчана, наполненных стрелами. У каждого седла были приторочены веревки и арканы. Большинство воинов имело копья, у наконечников которых крепились крючья. Многие были вооружены небольшой секирой, притороченной у пояса или седла, иные имели кривые мечи или сабли. За спиной у всех были небольшие круглые щиты. Как правило, одеты они были небогато — в нагольные тулупы, плотные кожаные рубахи или панцири, кожаные штаны. На голове часто можно было увидеть шапку, шитую из меха степного волка или лисы. Видимо, более знатные и родовитые носили кольчуги и островерхие шеломы как у русичей. Шею и плечи у них покрывали бармицы[13]. Поверх мягких сапог крепились поножи. У двоих — самых знатных, что было заметно по манере властно вести себя, даже лошади со стороны груди и боков были одеты в кожаные доспехи.
Вскоре эти двое в окружении десятка всадников отделились от остального отряда и, подняв бунчук, двинулись в гору. Великий князь Мстислав Киевский выслал навстречу послам сопровождение. Русские князья и несколько священников собрались в шатре киевского князя принять татарских послов. Туда же прискакал половецкий хан Котян со своими князьями. В шатер вошло семь человек из посольства во главе с широкоплечим монгольским батыром, в ком внешность и поведение выдавали представителя знатного рода. На нем была длинная до колен кольчуга с разрезами у бедер, отливавшая тусклой синевой не так давно кованной стали и островерхий шелом с бармицей. У кожаного пояса с левого бока висела кривая сабля в ножнах, которую он властно придерживал левой дланью[14]. На ногах были мягкие сапожки. Многим русичам бросилось в глаза то, что на груди батыра поверх кольчуги на кованой цепочке висел деревянный наперстный крест хорошей резной работы. Сняв шелом, обнажив при этом пышную шевелюру с прядями седых волос, посол без всякого подобострастия, с достоинством и уважением сделал поклон перед великим князем, восседавшим в центре окружавших его сподвижников. Князь и его окружение склонили головы в ответ. Затем он обратился к княжескому совету и поклонился дважды. Князья, встав с лавок, взаимно поклонились.
Посол говорил недолго. Толмач[15] из татар стал пересказывать слова посла по-половецки. Половецкий толмач из свиты Котяна переводил эти слова по-русски. Смысл их сводился к тому, что воеводы-темники: Джэбэ, Субутдай и Тугачар, ведущие конные татарские рати, передавали поклон русским князьям и желали дружбы и мира. Великий князь Мстислав Киевский через толмача попросил посла рассказать, из каких земель пришли татары, кто они и волю какого царя выполняет их посольство. Посол отвечал, что земля их лежит далеко на Востоке, более чем в полутораста днях конного пути. Там многими народами правит покоритель Хиновского[16] царства и державы Хорезмшахов великий каан Темуджин, чью волю исполняют темники и он — посол. Среди русских князей пронесся шепот. Великий князь склонил голову и выслушал тихие слова своего священника. Наверное, с его слов он снова задал вопрос о том, почему у посла на груди крест и какой веры придерживается каан Темуджин и подвластные ему народы. Посол отвечал, что великий каан и монгольский народ поклоняются Вечному Небу и матери — Земле и приносят им жертвы. Что покоренные хины поклоняются Будде, а покоренные хорезмийцы следуют слову Магомета. Но многие сильные и большие народы Великой Степи и гор: найманы, кераиты, каракидани, уйгуры и другие подданные великого каана исповедуют Христа. Сам же он — посол принадлежит к народу найманов, который держится христианской веры уже много веков. Новая волна шепота прошла среди русских князей. Тогда из окружения Мстислава Киевского на шаг вперед выступил княжеский священник и, обратясь к послу, громко спросил:
13
Бармицы — кольчужный доспех, прикреплявшийся к основанию шелома, защищавший лицо, шею и плечи воина.