Уж темной молчаливой ночи дремаПокрыла стены проклятого дома.Разбойники, толпою, охмелев,Ушли проспаться, кто в сарай, кто в хлев,И в этот миг, дышать почти не смея,Совсем одна осталась Доротея.
Был Мартингер необычайно пьян.Не говоря, не поднимая взгляда,Расслабленный парами винограда,Усталою рукой он обнял станКрасавицы. Но все же, без сомненья,Он жаждал сна сильней, чем наслажденья.Юдифь, в коварной нежности своей,Его заманивает в глубь сетей,Что малодушным гибель расставляет,И вскоре обессиленный злодейЗевает тяжело и засыпает.У Мартингера был над головойПовешен, по привычке, меч стальной.Британка тотчас же его хватает,Аода, Иаиль припоминает,Юдифь, Дебору, Симона-Петра{176},От чьей руки ушам не ждать добра{177}И подвиг чей затмится все же ею.Затем, спокойно наклонясь к злодею,Приподнимает медленно онаТяжелую, как камень, от винаХмельную голову. Нащупав шею,Она с размаху опускает мечИ сносит голову с широких плеч. Вином и кровью залиты простыни;У нашей благородной героиниНа лбу, как и на теле, места нет,Где не виднелся бы кровавый след.Тут прыгает с кровати амазонкаИ убегает с головой в рукахК своей подруге, для которой страхБыл нестерпимее, чем для ребенка;И, плача, Доротея говорит:«О, господи! Какой ужасный вид!Какой поступок и какая смелость!Бежим, бежим! Займется скоро свет,И опасаюсь я за нашу целость!»«Прошу вас, тише, – Розамор в ответ, –Еще не все окончено, не скрою,Ободритесь и следуйте за мною».Но бодрости у Доротеи нет.А их любовники далеко были,Искали их и все не находили.Уже и в Геную они пришлиИ собираются пуститься в мореИ ждать вестей хоть на морском простореО тех, чей милый след исчез с земли,Их в нестерпимое повергнув горе.Уносят волны их то к берегам,Где, христиан усердных ободряя,Отец святейший наш, на страх врагам,Смиренно бережет ключи от рая,То ко дворцам Венеции златой,Где правит муж Тефии{178} – дож седой{179},Или к Неаполю, к долинам лилий,Где рядом с Саннадзаром спит Вергилий{180}.Несут их боги резвые ветровПо темно-голубым хребтам валовК столь знаменитой в древности пучине,Где обитала прежде смерть, а нынеНевозмутимо ровных волн покойНе помнит больше о Харибде злой{181}И где не слышен больше рев унылыйПсов, помыкаемых жестокой Сциллой,Где, не кичась уже былою силой,Под Этною гиганты мирно спят{182}:Так землю изменил столетний ряд!Они проходят через Сиракузы,Приветствуют источник Аретузы{183},Чьим тростниковым зарослям давноУж милых вод увидеть не дано{184}.И море вновь, и вновь видений смена:Край Августина{185}, берег Карфагена,{186}Безмерно пышный прежде, а теперьОбитель зла, где мусульманин-зверьОбъят пороком, жадностью и тьмою.И наконец, водимые судьбою,Причаливают к Франции они. Там, утопая в сладостной тени,Стоят Марселя древние строенья,Подарок вымершего поколенья{187}.О гордый град, где жил свободный грек,Ты прошлого не возвратишь вовек.Но быть под властию французских лилий,Как знают все, прекраснее стократ.К тому ж, твои окрестности укрылиЕще чудесней и целебней клад.Мария-Магдалина, по преданьям,Служа Амуру в юности своей,Потом исправилась и с содроганьемОплакивала жизнь минувших дней.Ей сделалась постылой Палестина,Она ушла во Францию и тамВ ущелии, на скалах Максимина{188}Жестоко бичевалась по ночам.И с той поры весь воздух там, по слухам,Наполнен чудным и волшебным духом.К священным тем камням спешат припастьПаломники, которых мучит страсть,Которых тяготит Амура власть. Предание гласит, что Магдалина,Уже готовясь к смерти, как-то разПросила милости у Максимина:«О, если некогда наступит час,Что на моей скале, в моей пещере,Любовники придут служить Венере,Пусть тотчас же погаснет пламень их,Пусть станет стыдно им страстей своих,И пусть лишь горестное отвращеньеЗаменит их любовь и их волненье!»Благочестивый старец внял словам,Что молвила бывалая святая,И с этих пор, ту местность посещая,Мы ненавидим самых милых нам.Прекрасно ознакомившись с МарселемИ чудесам его воздав хвалу,Наш Ла Тримуйль с суровым д’АронделемОтправились на чудную скалу,Которую зовут БлагоуханнойИ чье могущество, на гибель злу,Монахи прославляют неустанно.Влечет француза набожность туда,Британца ж – любопытство, как всегда.
вернутьсяНет читателя, который не знал бы историю прекрасной Юдифи. Дебора, доблестная супруга Лапидофа, победила царя Иавина, у которого было девятьсот колесниц и множество воинов, вооруженных косами, в горной стране, где теперь водятся одни ослы. Доблестная женщина Иаиль, жена Хевера, приняла у себя Сисару, полководца Иавина; она опьянила его молоком и прибила его голову к земле, пронзив ее от виска до виска гвоздем; это был замечательный гвоздь, а она была замечательная женщина. Аод-левша был послан Господом к царю Еглону и вонзил ему в живот громадный нож левою рукой, и тотчас же Еглон сходил на низ. Что касается Симона, сына Ионина, то он отрубил Малху только ухо, да и то ему было приказано вложить меч в ножны; это доказывает, что служители церкви не должны проливать крови.
вернуться…ушам не ждать добра… – В Евангелии от Иоанна (XVII, 10) рассказывается, как апостол Петр (он же Симон) отсек мечом правое ухо Малху – одному из рабов, посланных, чтобы схватить Иисуса Христа.
вернутьсяГде правит муж Тефии… – то есть бог моря Посейдон; Тефия – его супруга (греч. миф.).
вернутьсяИзвестно, что венецианский дож обвенчан с морем*.
* …венецианский дож обвенчан с морем. – Церемония венчания дожа с Адриатикой служила в Венеции символом владычества над морем.
вернутьсяСаннадзаро*, посредственный поэт, погребенный рядом с Вергилием, но в более роскошной гробнице.
* Саннадзаро Джакомо (1458–1530) – итальянский поэт, прозванный христианским Вергилием. Среди прочих его произведений имеется латинская поэма «О рождении Богоматери».
вернутьсяКогда-то это место слыло крайне опасным для мореплавателей.
вернутьсяЭтна теперь очень редко извергает огонь.
вернутьсяИсточник Аретузы – родник на островке против Сиракуз, в Сицилии; по древнему преданию, бог реки Алфей воспылал страстью к купавшейся в его водах нимфе Аретузе. Спасаясь, нимфа обратилась за помощью к богине Диане, которая превратила ее в родник, но Алфей, пробравшись под морским дном, смешал свои воды с родником Аретузы.
вернутьсяПодземный проток от реки Алфея до родника Аретузы оказался выдумкой.
вернутьсяСвятой Августин был епископом Гиппонским.
вернутьсяКрай Августина, берег Карфагена… – Город Гиппона, где был, по преданию, епископом Блаженный Августин, находился в Нумидии. Другой город под тем же названием был расположен недалеко от Карфагена, в римской провинции Африке.
вернутьсяФокейцы.
…Марселя древние строенья, подарок вымершего поколенья. – Древний город Массилия, стоявший на месте современного Марселя, был заложен в VI в. до н. э. предприимчивыми колонизаторами-фокейцами (жителями малоазиатского города Фокеи).
вернутьсяСкала святого Максимина совсем рядом, по дороге на Благоуханную гору*.
* Благоуханная гора – гора на юге Франции; в ней находится грот, в котором, по преданию, Мария Магдалина провела последние тридцать лет своей жизни.