Читатель! Я не в силах говорить.Сестра Безонь… Но пред таким моментомНельзя молчать! Я должен все открыть!Сестра Безонь – она была студентом,В наружности которого слилисьИ Геркулес, и нежный Адонис.Лет двадцать он имел, никак не боле,Был свеж, румян, силен и белокур.Игуменью – увы! – в земной юдоли,Как видите, преследовал Амур.Сестра-студент в покое и богатствеДовольно весело жила в аббатстве.Так некогда у Ликомеда жилПереодетый девушкой Ахилл{197}И с Деидамией блаженство пил.Едва в постель успела лечь АгнесаС монашенкой, как тотчас же нашла,Что перемена к лучшему (повесаВзялся за дело) в той произошла.Кричать, сопротивляться – мало толку,Когда овца попала в зубы к волку.Страдать безмолвно, не борясь со злом,Исходом лучшим было, без сомненья.Что размышлять! Да в случае такомИ времени-то нет для размышленья.Когда студент (ведь люди устают)Прервал на время свой усердный труд,Прекрасная Агнеса в сокрушеньиТак думала об этом приключеньи:«Увы! не слышит Бог мою мольбу,Как я желала бы остаться честной;Но трудно спорить с истиной известной,Что смертному не победить судьбу».
Конец песни десятой
Песнь одиннадцатая
Содержание
Англичане оскверняют монастырь. Сражение святого Георгия, патрона Англии, со святым Денисом, патроном Франции.
Я расскажу вам без затей напрасных,Что утром два затворника прекрасных,Запретной негою утомлены,Лежали рядом, тесно сплетены,И видели счастливейшие сны.
Ужасный шум заставил их проснуться.Кругом сверкают факелы войны,Смерть торжествует, стоны раздаются,Повсюду кровь и павшие видны.То конница британцев оголтелыхОсилила отряд французов смелых.Французы, оттесненные назад,С мечами наголо летят по лесу;Британцы, их преследуя, кричат:«Умрите иль отдайте нам Агнесу».Но где она? Кто знает, наконец?Старик Колен, пастух, седой мудрец,Сказал им: «Господа, пася овец,Я видел, как вошла в ворота этиКрасавица, милее всех на свете».Тут англичане радостно кричат:«Она в монастыре, сомненья нету,Идем, друзья!» Безбожным нет запрету;Перелезают стены, все громят,И волчья стая – посреди ягнят!
Бегут, предавшись дикому веселью,Из спальни в спальню и из кельи в келью,В часовню, в погреб, в монастырский сад.Бесстыдники хватают, что придется!Сестра Урсула, о сестра Мартон,В очах у вас смятенье, сердце бьется,Вы мечетесь – враги со всех сторон,Бежать хотите, путаетесь в юбке,Но все напрасно, бедные голубки!Вы обнимаете алтарь святой,Слова молитв коверкая с испугу.Но тщетно обращаетесь с мольбойВы к своему небесному супругу.Господне стадо на его глазахНеистовые нечестивцы, ах,Насилуют на самых алтарях,Не слушая их крик, их лепет детский.Я знаю, что иной читатель светский,Бесстыдный человек, монахинь враг,Плохой шутник, напыщенный дурак,Смеяться станет. Головы пустые,Им все смешно! Но, сестры дорогие,Вам каково, красавицам таким,Застенчивым, невинным и простым,Вздыхать и биться, сердцем холодея,В объятьях беспощадного злодея,Снося противных поцелуев грязь!От крови свежепролитой дымясь,С огнем в глазах и на устах с проклятьем,Они мешают ненависть с объятьем,Неистовствуют, Бога не страшась.Колючи бороды, свирепы руки,Дыханье их – отрава и тоска,Тела – огонь. Их красная рукаЛаская, причиняет только муки.Они похожи в этот миг совсемНа демонов, ворвавшихся в Эдем.
Ликуя, злодеянье с наглым взоромНевинных упивается позором.Мартон, свершительницей добрых дел,Барклай неумолимый завладел,Шипэнк жестокий и Уортон проклятыйГоняются за кроткою Беатой.Толчки, проклятья, слезы, крик, огонь.Вот в суматохе на сестру БезоньНапали двое, спереди и сзади;Студент напрасно молит о пощаде:Они не слушают его рассказ.Настигли хищники в смятенном стаде,Агнеса благородная, и вас,И вы своей не избежали доли –Быть грешницей помимо вашей воли.Начальник святотатцев, рослый бритт,Бросается к сопернице Харит.Ему, о дисциплине помня свято,Агнесу уступают два солдата.
Святое небо и в разгаре бедНам иногда ниспосылает свет.В тот час, когда исчадья Альбиона,Невинность попирая и закон,Творили мерзость посреди Сиона, –С высот небесных Франции патрон,Добряк Денис, насильем возмущен,Дав ослабеть недружественным узамГеоргия – противника французам, –Стремительно из рая мчится вон.Луча полдневного он не седлаетНа этот раз для спуска – оттого,Что тотчас бы заметили его.Он с богом тайны{198} в договор вступает.Загадочное это божествоМошенникам нередко помогает(И это очень жалко), но поройЕго услуги ищет и герой;В дворце и церкви – он повсюду нуженИ с нежными любовниками дружен.Дениса в облако он поместилИ незаметно наземь опустил,Святого окружив глубокой тайной,С предосторожностью необычайной.
вернуться
197
вернуться
198
Нам неизвестно, чтобы древние поклонялись богу тайны; это, должно быть, вымысел нашего автора, аллегория. По свидетельству Павсания, Порфирия, Лактанция, Авла Геллия, Апулея и др., у древних были разного рода таинства. Но здесь речь не об этом.