Казалось бы всё предельно ясно, но тут госп. Попов А.И., приведший эти документы, начинает кампанию дискредитации первоисточников. Дескать, в наградных документах Иловайского 9-го указаны «всего»: «более тысячи кавалерии и до пяти сот человек пехоты». И всячески раздувает эту разницу в цифрах. Не хочет признать, что в наградных документах могли разделить славу победы 2000 неприятелей на 1500, которых победили полки летучего корпуса Орлова-Денисова под руководством Иловайского 9-го и 500 человек, которых победил казачий полк Гревцова из отдельного отряда партизана Сеславина. А ведь вначале сам же привёл цитату «Много лет спустя Сеславин специально подчёркивал, что с войсками Ожеро сражались только партизаны, а «отряд г. Орлова-Денисова был от нас в пяти верстах» (Семевский М.И. ПАРТИЗАН СЕСЛАВИН/ОТЕЧЕСТВ. ЗАПИСКИ, 1860. № 4. С. 48). И приведя героические первоисточники, неожиданно и необоснованно делает совершенно профранцузский, унизительный для русских вывод: «Так что, скорее всего, это были 3 маршевых эскадрона кирасир, прикрывавшие транспортную колонну…и эти слабо обученные конскрипты могли насчитывать около 300 человек, но никак не 700–800, а уж тем более не 2000! Если бы эта была дивизия (!) тяжёлой кавалерии, то вряд ли её можно было разбить наголову атакой 5 казачьих полков (около 1500 чел.); Орлов – Денисов уверял: «…более 700 кирас (переданных генералу Корфу для Псковских и других драгун) снятых с убитых и доставшихся нам в добычу доказывают поражение их». Эта версия кажется нам весьма сомнительной»[138]. И это несмотря на то, что тут же рядом есть свидетельство второго русского очевидца событий: «П. Пущин записал в дневнике 30 октября (11 ноября): «Орлов-Денисов уничтожил полк французских кирасир и прислал 800 кирас главнокомандующему. Наши три партизана – Сеславин, Фигнер и Давыдов, соединив свои отряды, напали на склад императорской гвардии Наполеона, взяли 2000 пленных»[139]. Похоже, д.и.н. Попов А.И. поставил себе задачу: взять самые героические первоисточники и попытаться подвергнуть их сомнениям любыми приёмами, а если получится, то и осмеять. Ведь в двух первоисточниках всё логично: 700 кирас добыли казаки Орлова-Денисова и передали генералу Корфу для Псковских драгун. Плюс 800 трофейных кирас сняли воины Сеславина и прислали главнокомандующему. Итого 1500 побеждённых кирасир противника. А госп. Попов А.И. совершенно необоснованно пишет: «эти слабо обученные конскрипты могли насчитывать 300 человек, но никак не 700–800, и уж тем более не 2000!».
Между тем, в период изгнания, примеров такого успешного «разбития» было уже немало. Ещё в войну 1806–1807 гг. донские казаки изобрели и успешно применяли на практике свою тактику против атак тяжёлой конницы врага колонной: они мгновенно расступались и, окружив противника со всех сторон, эффективно поражали его с боков пиками и выстрелами своих ружей и пистолетов. Что требовало, конечно, личного мужества и свободы манёвра каждого русского казака. Об этом есть исторические описания непосредственных свидетелей такого успешного противостояния казаков.
Примеров принижения победы россиян в той войне можно привести много, но возьму пару цитат опять у самого именитого из этой группировки, образно говоря, «гуру», если не «крёстного отца» профранцузских историков: д.и.н., профессора А. И. Попова из Самары. «Во всех партизанских донесениях число пленных определяется одинаково: 1 генерал, 60 офицеров, 2000 рядовых; при этом Орлов-Денисов уточнил, что «гораздо более ещё пало на месте сражения». Чичерин записал в дневнике, что 11 ноября «светлейший …сообщил, что взято ещё 29 пушек, 3200 пленных, 130 офицеров из корпуса генерала Ожеро». В письмах Кутузова потери противника увеличены до 65 офицеров, 2000 нижних чинов и более 2000 убитых. Эти цифры обычно используются в отечественной литературе, хотя иногда приводятся официальные французские данные – 19 офицеров и 1650 солдат; впрочем, и эта цифра отражает, вероятно, численность войск Ожеро перед началом боя без учёта понесённых затем потерь убитыми. Наиболее точно определил потери французов Кастеллан, записавший в дневнике: «Взята в плен одна временная полубригада из дивизии Барагэ д, Илльера под командой майора Траси; генерал Ожеро также взят в плен». Напомню, что два полка – это уже бригада. То есть, по Попову А.И. получается, что в плен взяли всего один полк наполеоновской армии – менее тысячи человек на тот момент.
Отрицание данных непосредственных русских участников боёв особенно недопустимо, потому – что поля боёв крупной операции, проведённой в окрестностях сразу пяти-шести деревень, остались за ними, и они могли относительно спокойно подсчитать убитых и пленных. А выжившие французские штабисты, в ужасе от преследовавших их казаков, бежали, и не могли точно подсчитать: сколько же их воинов убито, сколько попало в плен, а сколько просто дезертировало?
138
Там же, с. 22–23./Давыдов. 298; Богданович. III. 94Е-95; ВУА. XIX. 115–117; РГВИА. Ф. 103. Оп. 208а. Св. 0. Д. 61. Л.56; Хатаевич. 62.
139
Попов А.И. Война 1812 г. Хроника событий. Дело при Ляхово. М.: Рейтар, 2000. С. 23, сн.3./Пущин П. ДНЕВНИК. Л, 1987. С. 70.