К тому же, русские штабные офицеры 1812–1814 годов были высокообразованными людьми, поголовно знали французский язык и живо интересовались всеми воспоминаниями и трудами, появляющимися во Франции после войны. И уже тогда они распознали ложь «официальных французских данных», тянущихся ещё с Наполеоновских лживых бюллетеней. Многие из них, например, Денис Давыдов не стерпели фальсификаций и, выступив в печати, опровергли измышления французских штабистов: «Мороз ли истребил французов в 1812 году?» (1836 г.), Горяйнов «Что такое А. Тьер и нашествие его на Россию» (1858 г.). А многих других, эта ложь бывших врагов подвигла написать свои воспоминания с правдивым изложением событий и реальных потерь сторон. То есть «французские официальные данные» были уже не раз опровергнуты русскими офицерами – непосредственными участниками той войны. А нынешние историки-пораженцы, выросшие (или взращенные?) в 90-е годы отрицания всего и вся отечественного, предлагают сделать вид, что этих опровержений не было и считать «официальные французские данные» истиной в последней инстанции. С этим никак нельзя согласиться. Как и с повальным отрицанием данных крупных историков советского периода. А младоисторики 90-х, прямо-таки на каждом шагу, стараются пнуть их работы. «Советские авторы завышали численность войск Ожеро. Один писал, что «была полностью разгромлена крупная группа войск генерала Ожеро. Из 3 тыс. окружённых 1669 сдались в плен, а остальная часть была почти полностью истреблена», другой выдумал, будто «крестьянские и войсковые отряды партизан, действуя совместно, … заставили сложить оружие целую неприятельскую дивизию» или, по другой версии, партизаны, «соединившись под Копысем с местными крестьянами-партизанами, взяли в плен остатки корпуса генерала Ожеро» (Бабкин. 173, 161; Вершигора П.П. ВОЕННОЕ ТВОРЧЕСТВО НАРОДНЫХ МАСС. М. 1961. С. 387, 412)»[140].
Здесь надо реально представить: как же происходил подсчёт пленных и убитых? Сражение закончилось, каждый из партизанских армейских отрядов подсчитал убитых и пленных на своём участке боя. Командиры отрядов Давыдов, Сеславин, Фигнер сложили эти данные, отметили в рапортах своих отличившихся и доложили старшему по званию в операции Орлову – Денисову. Тот отметил своих отличившихся, добавил к их цифрам количество убитых и пленных, захваченных его казаками при отражении подмоги противнику и при преследовании после сражения у Ляхово по дороге к Долгомостью. И включил в свой рапорт главнокомандующему. Район проведения операции у Ляхово был большим: у дд. Ляхово, Язвино, Холм, Рукино, Балтутино, Тарачино и дороге на Долгомостье. Время предшествующих стычек, боёв, самого сражения и преследования уносящего ноги противника после сражения, было продолжительным, – почти сутки. Ещё утром 28 октября (9 ноября) казаки захватили большую часть отряда неприятельских фуражиров, направлявшихся из Ляхово в Тарач(щ)ино. На рассвете того же 28 октября казаками из отряда Яшвиля Калужского ополчения был атакован пост у д. Балтутино. В тот же день в районе д. Холм полк майора Данилова совместно с полком Ежова из соединения Раевского «зделали удар и поколов не малое число пехоты и кавалерии взяли 7 ч. в плен». Поэтому естественно, что штаб Кутузова добавил к цифрам отрядов командира операции Орлова– Денисова цифры других армейских подразделений, уничтоживших противника или захвативших их в плен до или после сражения в районе Ляхово. То есть первые же цифры рапорта Кутузова полнее данных Орлова-Денисова и 3-х армейских партизан, а более поздние его же данные из писем ещё полнее, так как донесения о захвате пленных в районе Ляхово приходили в штаб от разных армейских подразделений в течение недели. Но и эти цифры ещё не самые полные, так как ободрённые подходом русской армии местные крестьяне тоже поднялись на борьбу. Кутузов на быстром марше армии, так, наверное, и не узнал: сколько же врагов в районе операции армейских партизан уничтожили крестьяне? Это гораздо позднее подсчитали историки советского периода по сохранившимся донесениям в местные земские суды, куда сдавали пленных.
Были ли у пресловутого Кастеллана такие возможности для тщательного подсчёта своих убитых или попавших в плен воинов? Конечно нет, в это время он стремительно улепётывал в Смоленск, а потом, без роздыха, и из Российской империи вообще. Надо сильно захотеть, чтобы считать его запись в дневнике «Наиболее точным определением потерь французов». Могут возразить, что позднее, французские историки в комфортных условиях Парижа, подсчитали свои потери более тщательно. Но они всё равно вынуждены опираться на отрывочные, неполные цифры донесений своих офицеров и, особенно, своих союзников, которые писались на бегу и, зачастую на морозе, при стремительном убегании из России. Когда из-за безостановочных маршей и огромных потерь, на глазах рушилась вся система командования, первоначально заведённая Наполеоном, а не только учёт. А в этом конкретном случае, А.И. Попов, к тому же, сам признаёт, что «Расположение войск Барагэ показывает, что дивизия была растянута почти на 20 км». Но пишет это в оправдание неприятеля, а не в подтверждении большей полноты сводок разных русских подразделений о количестве убитых и захваченных в плен.
140
Попов А.И. Хроника событий. Дело при Ляхово. М. Рейтар. 2000. С. 28, сн.1./ /Chuguet. La Guerre. 133; ВУА. XIX. 115, 116, 163; Кутузов. IV. 2. 264, 270; Давыдов. 184–165.; РОССИИ ДВИНУЛИСЬ СЫНЫ. 1988. С. 254.