«По официальным данным, в ЕС от последствий злоупотребления алкоголем ежегодно умирают почти 200 тысяч человек. Может, поветрие брать жён из России имеет ещё и оздоровительный смысл? …интересно, каким образом России удалось завоевать и длительно удерживать пальму алкогольного первенства? С чего это она превратилась в спившуюся страну? Если камни бросают исключительно безгрешные, то кто и когда кинул камень в наш огород?»[164].
Очень интересный вопрос и трудноразрешимый за истечением многих веков и массовости камнебросания с разных сторон. Редко какой историк исследователь решится броситься в этот омут времён и поиски первых, самых глубоко лежащих зловредных камней из-за пазух. Но Мединский смело ныряет в глубину тысячелетия и многое находит. Начинает с того, что «для греков и римлян вино было священным. В честь (Диониса) устраивали буйные празднества, которые длились неделями. Иными словами, народ надолго впадал в состояние, ныне именуемое «запой». И в христианстве верующие пьют вино – кровь Христову. В силу его религиозного или ритуального использования вино стало одним из существенных элементов западной цивилизации. А вот у славян язычников нет бога вина, бога пива или бога медовухи (!). Пьянство и его последствия не представляли собой общественной проблемы… «Германия зачумлена пьянством», восклицал в ХVI веке реформатор церкви Мартин Лютер. Но разве одна Германия? «Мои прихожане, жаловался одновременно с ним английский пастор Уильям Кент, каждое воскресенье смертельно все пьяны». Ещё до вторжения норманнов в 1066 году жители Британии, в основном саксы, завоевали репутацию горьких забулдыг. А всё из-за пива, которое стали потреблять вместо воды, потому что, в воде находились возбудители опасных болезней.
«Русь вступила в Средневековье трезвой», утверждают специалисты, изучавшие этот вопрос. Русь и вышла из Средневековья трезвой (!). Появление крепкого алкоголя в России зафиксировано только в ХV веке, и им одарила нас Европа. А употребляли его на Руси поначалу исключительно для приготовления травяных настоев, лекарств и компрессов. А вот в Европе – опять в Европе! – придумали делать крепкие напитки на основе винного спирта, разбавленного наполовину водой. Виски – 4045 %, джин – до 70 %, коньяк – 45 %. Винному спирту придавали большое значение, и даже название его на латинском языке звучит как «вода жизни»(?!) agua vitae. Сразу вслед за первой выгонкой спирта, великим князем Иваном III была введена первая в истории России монополия на все спиртные напитки. Производство алкоголя с ХV века становится государственной прерогативой. На потребление введены довольно жёсткие запреты»[165].
Невозможно процитировать или даже пересказать такую интересную книгу. Потому что, практически, на каждой странице есть или уникальные исторические данные, или оригинальные выводы автора. Можно дать перечень глав части второй «Миф о пьянстве»: «Сравним себя», «Откуда есть пошло?», «Безалкогольная Русь», «Водка – не русский напиток!», «Приключения водки на Руси», «Как нас спаивали и спаивают». Но и тут остаются не охваченными заголовки разделов, порой такие интересные, что не удержусь и процитирую хотя бы концовку раздела «Рождение образа вечно пьяного врага»: «При царе Алексее Михайловиче (1629–1676 гг., отец Петра I) кабаки были переименованы в кружечные дворы, и было решено ограничить количество питейных заведений по одному на город. Грустный вывод, а что поделаешь? Начало алкоголизму на Руси положила сознательная политика правительства. Но и в XVII веке на Руси пили всё же много меньше, чем в Европе. Это нисколько, впрочем не мешает, начиная с ХVI века насаждать миф о русском пьянстве планомерно и агрессивно. У политики двойных стандартов очень глубокие корни. К началу середине XIX века общеевропейское мнение окончательно сформировалось. В газетах печатался материал исключительно о пьянстве и алкогольном пристрастии русских»[166].
Владимир Мединский приводит несколько примеров из разных веков, свидетельствующих о том, что именно собственное правительство России, в погоне за налогами, особенно во время войн, способствовало алкоголизации населения. Но когда дело заходило слишком далеко, оно же вводило разные ограничения. Я уже писал в 19971998 годах, что здоровье гражданина принадлежит ему и, отчасти, его государству. Но никак не торговцам спиртным. И если уж нельзя пока совсем искоренить это зло, то надо хотя бы получить максимум средств от продажи спиртного в бюджет государства. Потому что именно на него ложатся все затраты и по защите этого гражданина, и по его лечению. Торговцы спиртным, снимающие сверхдоходы, оказываются в стороне… Предвижу отговорку, что мы, дескать, платим налоги, и немалые. Но почему то доля доходов бюджета от продажи спиртного ничтожна мала, в сравнении с временами не столь давними. Хотя пить стали не меньше, а больше. То есть, наши подозрения о массовом уходе или минимизации этих налогов имеют под собой солидные статистические основания!
164
Владимир Мединский «О русском пьянстве, лени и жестокости (Мифы о России)».М.: ОЛМА Медиа Групп. 2008. С. 281.