«Там дальше в океане есть какой–нибудь большой низкий остров», — решил он, и был совершенно прав.
Этот остров–атолл[19] назывался Таори. Даже китоловы называли его этим именем, данным ему туземцами, вместо того чтобы наградить его каким–нибудь своим иностранным названием, как они это обычно делали по отношению к неотмеченным на карте островам.
В эту лагуну они никогда не заходили, — воды и топлива на острове было мало, а туземцы недолюбливали европейцев.
Лагуна имела сорок миль в окружности, а окружавший ее риф нигде не превышал шести футов. Только небольшие редкие рощицы пальм росли на острове. Прозрачного холодного ручейка на Таори даже не было: вода там встречалась только в вырубленных в коралле прудах, наполнявшихся дождевой водой; там не сеяли таро, а только ямс: не было там и хлебных и саговых деревьев[20]. Кокосовые орехи, ямс, плоды пандануса[21] и рыба служили островитянам главной пищей.
И, несмотря на то, что Остров Пальм, со всей его богатой растительностью, лежал так близко, жители Таори никогда не посещали его.
В плохие сезоны, когда на Таори рыба становилась ядовитой, рыбачьи лодки пускались в путь по несшему их к северу течению и иногда даже плыли вдоль рифа северного острова, но они никогда не причаливали к берегу по трем причинам: высокий остров, с его пустынным лесом и узкой лагуной, казался страшным выросшим на атолле туземцам. В отдаленном прошлом некоторые из них переселились туда со своими семьями, но вернулись не больше чем через три месяца, с удрученным духом, стосковавшись по широкому простору и солнечной, блестящей, как зеркало, лагуне.
Кроме того, уж много лет назад произошла война между двумя племенами канаков, и остатки побежденного племени направились к северу; их настигли и убили до последнего на побережье Острова Пальм, и духи их, согласно поверью, все еще бродили в густых лесах, а духов суеверные жители Таори боялись больше всего на свете.
Наконец, Остров Пальм, в обычное время незаметный простым глазом, иногда, через некоторые промежутки времени, поднимался чарами миража, появляясь на небе, точно картина; «остров же, который мог подниматься таким образом, конечно, был в представлении туземцев местом опасным, которого следовало избегать.
IX. Девочка Чита–Катафа.
Двенадцать лет тому назад в лагуну Таори вошло испанское судно «Пабло Пуарец», направлявшееся в Вальпарайзо[22].
Капитана судна звали Валорезом, и с ним на корабле была жена и малютка–дочь Чита.
Судно зашло в лагуну за водой. В то время была засуха, и колодцы Таори оскудели. Кроме того, незадолго до этого искавшие легкой, хотя и рискованной, наживы испанские вербовщики заехали на остров вербовать рабочих и проявили необычайную жестокость и несправедливость. Старик Ута–Мату, вождь племени, жаждал мести и боя с ненавистными европейцами, и вот теперь представился удобный случай.
Ничего не подозревавшие мирные испанские путешественники высадились на берег со своими бочками для воды, но были встречены войсками Ута–Мату, преградившими им путь к колодцам; Валорез и его люди оттеснили их.
Через мгновение на берегу закипел бой. Канаки вытащили из–под матов и щелей в скалах свои кинжалы и пики из зубов акулы[23] и с яростью атаковали своих врагов.
В конце концов испанцы были перебиты все, до последнего человека.
Тогда туземные пироги отправились к судну. Ута–Мату абордировал[24] его со штирборта, а один из воинов, Скру, — с противоположной стороны. На борту было всего шесть испанцев. Они сбили затвор с якорной цепи и пытались распустить паруса, позабыв, что начался прилив, и что ветер дул с бурунов; они работали, как безумные, но все–таки все погибли под копьями туземцев.
Жена Валореза умерла, защищая своего ребенка. Получив по спине удар палицы с коралловым набалдашником, она упала с ребенком на руках, прикрыв его так, что пришлось ее перевернуть, чтобы оторвать от него.
Судно, освободившись от якоря, плыло, увлекаемое отливом и ветром, и как раз в ту минуту, когда Скру поднял ребенка, чтобы с размаху бросить его на палубу, киль судна ударился о подводный риф, поднимавшийся со дна лагуны. Сотрясение заставило юношу поскользнуться на залитой кровью палубе, и он упал. Вождь Ута–Мату подхватил ребенка. Когда Скру поднялся на ноги и попытался схватить свою добычу, он получил в висок удар кулака от старика Ута, который, жестоко отомстив взрослым врагам, угнетателям своего племени, почувствовал жалость к плачущему беззащитному ребенку.
X. Табу колдуньи Джуан.
Старый вождь Ута–Мату совсем не подумал, что скажет об этом колдунья Джуан, которая привыкла во всем руководить действиями слабого старика и дурачить его так же, как и всех остальных людей его племени.
Колдунья Джуан, услышав о происшедшем, рассудила так: девочка была дочерью умных белых людей. Несомненно, когда она вырастет, она будет сообразительнее канаков и, вероятно, поймет ее «колдовства» и обманы, которые доставляли колдунье немалую выгоду. Джуан была очень умной женщиной, и она предвидела великую опасность для себя в этой девочке.
20
Саговые деревья — прямоствольные пальмы с пучком перистых листьев на вершине, дают питательное крахмалистое вещество (саго). Произрастают в Ост–Индии, Южной Японии, на Малуккских островах (около Новой Гвинеи).
21
Панданус (пандан) — тропические деревья — кустарники, близкие к пальмам, сочные плоды которых в сыром и вареном виде употребляются в пищу. Волокно из листьев служит для приготовления матов и веревок.
22
Правильнее Вальпараисо — главный портовый город Вальпараисской провинции республики Чили (Южная Америка). В Вальпарайзо — огромная таможня, судостроительные верфи, порт прекрасно защищен молом. На высоком уровне стоит промышленность: механические, винокуренные заводы, табачные фабрики. Предметы вывоза: медь, пшеница, серебро, гуано.
23
Акулы — самые крупные, прожорливые, хищные рыбы с гладкой, без чешуи, чистой кожей и несколькими рядами острых зубов в широкой пасти. Водятся акулы почти во всех морях; в полярных — более безобидные, на юге, например, в Средиземном море, — очень опасны.
24
Абордировать — идти на абордаж, то есть вести рукопашный бой, сцепив для этой цели посредством крючьев чужое судно со своим.