c) Подача поездов с предметами снабжения в объеме, который обеспечит своевременное пополнение запасов.
d) Ускорение переоборудования железнодорожной линии Торопец – Ржев путем подключения строительных сил (минимум одного строительного батальона), чтобы вывести снабжение армии на полную мощность.
e) Содействие южного фланга группы армий «Север», а также его усиление, как минимум в том объеме, который позволит присоединиться к наступлению 9-й армии.
f) Содействие со стороны люфтваффе, хотя бы с целью воспрепятствования вмешательству ВВС противника в наземную борьбу.
С точки зрения армии, сохранение боевых сил армии в течение зимы, достижимое путем сокращения фронта и, тем самым, сбережения войск, является важнейшим вопросом, и, возможно, к 16-й армии это относится в той же мере. Армия чётко понимает, что в данный момент решение вопроса Москвы стоит на первом плане. Проведение операции, запланированной армией, будет невозможно без ослабления войск, занимающихся решением вопроса Москвы. С другой стороны, операция в направлении Москвы не будет завершена так рано, чтобы наступление армии можно было провести еще до начала суровой зимы, сразу после завершения нападения на Москву. Армия не может судить, что важнее – продолжение операции в направлении Москвы без ослабления, что означает ослабление боевых сил 9-й армии, или сохранение боевых сил 9-й армии, и тем самым, ослабление удара на Москву.
Задачу по защите крайнего северного фланга группы армий «Центр» армия будет решать, даже находясь в своем нынешнем невыгодном положении»[37].
Таким образом, командование 9-й армии фактически указывало на необходимость проведения частной наступательной операции, но «не сейчас, а когда-нибудь потом». Учитывая, что в штабе группы армий также ломали голову, где взять резервы для продолжения наступления на Москву, и направляли соответствующие запросы в вышестоящие инстанции, выделение в состав армии, на фронте которой, выражаясь словами генерал-фельдмаршала Ф. фон Бока, «установилось затишье»[38], целой танковой дивизии, даже со «сносной» боеспособностью, выглядело полной утопией.
Командующий войсками группы армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок.
Достаточно прозрачные намёки штаба армии на недостаточную поддержку с воздуха, как и на другие проблемы, являлись вполне обоснованными. Дабы подкрепить общие рассуждения конкретными данными, штабные работники подготовили отчет о воздушных налетах советских ВВС в районе Калинина за период с 24 ноября по 2 декабря 1941 года.
В сопроводительном письме составители отчета не без сарказма отметили следующее:
«Это не только цифры потерь, которые требуют скорейшего применения наших истребителей. Настроение войск ухудшается ещё и от того, что они постоянно подвергаются воздушным налётам, ни единого раза не увидев немецких истребителей. Они спрашивают, имея на это полное право, куда подевалось многократно воспетое германское превосходство в воздухе»[39].
Воздействие советской авиации вовсе не ограничивалось психологическим эффектом, о чем наглядно свидетельствовали данные о людских и материальных потерях в указанный период.
26 ноября попадания сразу трёх бомб получил командный пункт 3-го батальона 427-го пп 129-й ид, в результате чего был ранен командир батальона майор Рёзенер (Major Roesener).
Кроме людских потерь, немецкие части лишились массы ценного имущества. Было убито 83 и ранено 60 лошадей, уничтожено 42 транспортных средства и сожжено 10 тонн овса. Серьезные повреждения наносились зданиям, в которых располагались подразделения вермахта и тыловые службы. Например, упомянутый выше овёс сгорел днём 2 декабря в результате прямого попадания бомбы в сарай в деревне Раслово[40]. При этом фиксировались не только многочисленные сбросы бомб (в том числе с пикирования), но и воздействие бортового оружия советских истребителей и бомбардировщиков, а также сброс листовок.
Таблица 3.
Потери частей 9-й полевой армии вермахта от воздушных налётов советских ВВС в районе Калинина 24.11—2.12.1941 г.
Помимо ущерба сухопутным войскам, советская авиация активно мешала противнику вести воздушную разведку. Например, 2 декабря в результате атаки истребителя в районе Калинина был сбит «костыль» Hsl26B-l (заводской номер 4066) из отряда 2. (Н)/12, оба члена экипажа погибли. Возможно, эту победу одержал сержант М.А. Родионов из 562-го ИАП.
В целом, авиация Калининского фронта, насчитывавшая на 1 декабря 83 боеготовых самолета (13 Пе-2, 17 МиГ-3, 35 ЛаГГ-3 и 18 Ил-2) в составе трех истребительных (5-й гвардейский, 10-й, 193-й), одного бомбардировочного (132-й) и одного штурмового (569-й) авиационных полков[41], в лётную погоду использовалась достаточно интенсивно, совершив в ноябре 1268 боевых самолетовылетов. В налётах активно участвовали и части дальне бомбардировочной авиации (ДВА), главной целью которых, правда, были не сухопутные войска, а стратегически важные мосты в Калинине. За период, упомянутый в отчете штаба 9-й армии, лишь 29 ноября не было зафиксировано воздушной активности со стороны советских ВВС.
37
39