Реформа, связанная с церковью Иоанна Златоуста, не может быть оценена вне контекста политических отношений, сложившихся между главой Русского государства и руководством русской церкви к концу 70-х гг. Об этих отношениях источники рассказывают отрывочно и глухо, но и те сведения, которые проникают на страницы летописей, рисуют довольно выразительную картину. Суть ее заключается в активном вмешательстве правительственной власти нового централизованного государства в церковную жизнь и противодействии, оказываемом этому вмешательству со стороны верхов церковной иерархии, возглавляемых митрополитом. Перед нами один из моментов борьбы великокняжеского правительства с удельно-клерикальной оппозицией, ставшей к концу 70-х гг. одним из существенных факторов русской общественно-политической и идеологической жизни.
Заговор Феофила
Как сообщает официозная Московская летопись, 26 октября 1479 г., во вторник, «князь великий Иван Васильевич всея Руси пошел в отчину свою в Великий Новгород миром». О цели и подробностях «похода» официозный летописец не говорит ни слова, сообщая только, что на Москве, как обыкновенно, был оставлен сын великого князя Иван.[38]
По данным Пространной редакции Разрядной книги, великого князя в «походе» 1479 г. сопровождали «бояре князь Данило Дмитриевич Холмской, Петр Федорович, Яков Захарьич, Василий да Иван Борисовичи, окольничей Иван Васильевич Ощера, дворецкой Михайло Яковлевич Русалка, дети боярские Юрьи Захарьич, Семен Борисович Брухо, Иван Товарков».[39] По-видимому, эти десять человек составляли своего рода штаб великого князя во время его ответственной и весьма важной в политическом отношении первой поездки в «замиренный» Новгород.
Кто же такие эти лица? Князь Холмский из рода тверских удельных князей, потомок Александра Михайловича, врага Ивана Калиты, и дальний родственник Михаила Борисовича, тверского великого князя с 1461 г.[40] Однако не эти генеалогические связи определяют политическое лицо и характер деятельности князя Данилы. В отличие от своего старшего брата Михаила, водившего в походы тверские полки[41] и верно служившего Михаилу Тверскому до последнего дня его княжения,[42] Данило уже с конца 60-х гг. связал свою судьбу с Москвой. Летом 1468 г. во время первой казанской войны он защищает Муром и отражает набег казанцев.[43] В июне 1471 г. Данило стоит во главе авангарда войск, идущих на Новгород через Руссу,[44] он берет Руссу и одерживает важную победу на Коростыни, а затем по приказу великого князя двигается на соединение с псковичами на Шелонь, где 14 июля под его руководством происходит знаменитая битва, решившая судьбу феодальной республики.[45] Летом следующего года Данило назначен первым воеводой в походе против Ахмата,[46] угрожавшего вторжением через Оку. В ноябре 1473 г. князь Данило возглавляет войска, посланные Иваном III на защиту Пскова от угрожавшей ему очередной орденской агрессии. Прибыв в Псков во главе невиданно большой для псковичей рати, князь Данило сумел пресечь грабежи ратников и вместе с тем недовольство местных жителей. Одного присутствия русских войск оказалось достаточно для заключения выгодного для Пскова мира, подписанного 7 января 1474 г. и получившего у псковичей название «Данильев мир».[47] Обласканный псковичами, получив в дар от них 200 руб., князь Данило 20 января выезжает в Москву.[48] Но здесь его сразу же постигает опала. Взятый под стражу, но выкупленный на поруки (за огромную сумму в 2 тыс. руб.) группой московских бояр, из которых персонально известен только Иван Никитич Воронцов, служивший прежде Юрию Дмитровскому, князь Данило был вынужден дать на себя укрепленную крестоцеловальную грамоту великому князю перед лицом митрополита, трех епископов и трех столичных архимандритов. В этой грамоте, датированной 8 марта 1474 г., князь Данило обязался служить великому князю «до живота» без отъезда и принял особую феодальную присягу.[49] В чем заключалась провинность князя Холмского, остается неясным. Но важно в данном случае другое — великий князь его действительно «пожаловал, нелюбье свое отдал», и в последующие годы князь Данило сохраняет свое положение первого воеводы страны. В походе 1477 г. на Новгород он возглавляет колонну войск, идущих от Торжка левее Мсты, а 24 ноября во главе Передового полка совершает по распоряжению великого князя переход по льду через Ильмень на левый берег Волхова, чем достигается полная блокада города.[50]
42
ПСРЛ. Т. 25. С. 330. — На дочери Михаила Холмского Ульяне был с 1471 г. женат князь Борис Волоцкий (там же. Т. 24. С. 188).
50
ПСРЛ. Т. 25. С. 314–315. — Последний воинский подвиг был совершен князем Холмским в 1487 г., когда он возглавил рать, впервые взявшую Казань 9 июля этого года (там же. С. 331; РК. С. 27). Об авторитете князя Холмского в глазах Ивана III можно судить по тому факту, что 13 февраля 1300 г. за его сына Василия великий князь выдал свою дочь Феодосию (ПСРЛ. М.; Л., 1963. Т. 28. С. 332). Через год княгиня Феодосия умерла (там же. Т. 28. С. 334), но ее муж продолжал сохранять выдающееся положение при дворе — в духовной Ивана III он назван первым из бояр-свидетелей (ДДГ. № 89. С. 364).