После выхода из артели Серно-Соловьевича и его товарищей «Век» продолжал выходить, но просуществовал недолго. Последний номер его (№ 17) вышел 29 апреля. По свидетельству Арсеньева «Век» закрылся за недостатком средств на его продолжение и из-за неисправности пайщиков. Это не помешало, однако, Елисееву долгое время мечтать о возобновлении артельного журнала, хотя бы и под другим названием. Только полученное им приглашение принять на себя с начала 1863 г. редактирование новой газеты – «Очерки» – заставило Елисеева навсегда отказаться от мысли о возобновлении «Века».
Большинство номеров «Века» начиналось с передовой статьи (без подписи). Эти передовицы принадлежали перу Елисеева. Без подписи же шел политический обзор иностранной жизни, помещавшийся во всех номерах. В некоторых номерах мы находим также внутреннее обозрение под названием «Современная летопись», корреспонденции с мест и правительственные известия.
Помимо этого в каждом номере помещалось несколько статей на общественно-политические темы, один рассказ и одно или два стихотворения. В отделе беллетристики участвовали Стопановский, Афанасьев и Лесков (в № 12 под псевдонимом «М. Стебницкий», рассказ «Погасшее дело»). Стихотворения давали бр. Курочкины[8], Тиханович и А. Лакида.
В публицистическом отделе ближайшее участие принимал Щапов. Его статьи мы находим во всех номерах, за исключением двух последних[9].
Помимо Щапова в этом же отделе мы встречаем две статьи Шелгунова (№№ 7 – 8 и 17), одну статью Н. Серно-Соловьевича[10] (№ 13 – 14), ряд статей по обычному праву Муллова, а также статьи Арсеньева, С.С. Шашкова и др. Некоторые из публицистических статей печатались анонимно, а некоторые были подписаны не поддающимися расшифровке инициалами (Н.В., Д.Е., А.Б., Н. и др.).
Как видим, в «Веке» принимали участие не только члены издававшей его артели, но и посторонние лица.
Сообщая о выходе № 1 – 6 обновленного «Века», «Книжный вестник» (№ 4 за 1862 г., стр. 102) писал: «Мы уважаем всякое литературное направление, если только оно честно, верно и точно определено; а этим отличаются 1– 6 номера „Века“».
С такой оценкой «Века» нельзя не согласиться. Направление этого журнала нашло себе резкое и ясное выражение в первом же его номере и проводилось последовательно и неуклонно за все время существования этого органа. Среди русских журналов и газет той эпохи «Век» сумел занять особое место, и этому не мало способствовала точность и четкость его общественно-политической программы.
Отмена крепостного права, разрушившая привычный уклад социально-экономической жизни, поставила перед русским обществом с большей резкостью, чем ранее, вопрос о будущности страны, вопрос о том, суждено ли ей итти теми же путями, какими шел и идет Запад, или же для нее пример Запада необязателен и она в своем развитии не повторит его, а наученная его горьким опытом, найдет возможность избежать те бедствия, которые испытали и испытывают ее западно-европейские соседи. Без преувеличения можно сказать, что в этом именно и заключается основной вопрос, над разрешением которого билась вся русская публицистика того времени. И конечно «Век» с самого же начала своего существования не мог не поставить перед собою этого вопроса.
Наиболее активными участниками «Века», статьи которых придавали этому журналу определенную общественно-политическую физиономию, были Елисеев, Щапов и отчасти Шелгунов. В то время, когда издавался «Век», все они во взглядах своих на будущность России более или менее сходились друг с другом: хотя между ними несомненно были довольно существенные разногласия, тем не менее все они единодушно признавали, что Запад для России не указ и что ее история должна итти особыми, самобытными путями.
Что касается Елисеева, то его публицистическая деятельность на всем ее протяжении характеризуется двумя основными моментами. Эти моменты – народничество, с одной стороны, и оппортунизм в вопросах текущей политики – с другой.
Товарищи Елисеева по работе в «Отечественных записках» единогласно свидетельствуют, что своим народническим направлением этот журнал был обязан Елисееву более, чем кому бы то ни было другому. «Корень вещей лежал для него в мужике, – писал об Елисееве Н.К. Михайловский. – Мысль о серой трудовой народной массе никогда не покидала его»[11]. На протяжении ряда лет ведя сперва в «Современнике», а потом в «Отечественных записках» внутреннее обозрение, Елисеев все вопросы русской политической и общественной жизни освещал и разрешал с точки зрения того значения, какое они могут иметь для крестьянской массы. Если основательное знакомство с деревней и условиями ее жизни и спасало Елисеева от того приторного идеализирования крестьянской массы, которое было свойственно некоторым народникам, то тем не менее он глубоко верил, что народность («земственность», по его любимому выражению) была и должна оставаться основной определяющей чертой русской истории, резко отличающей ее от истории западно-европейских государств с их феодализмом и борьбой классов[12].
9
Щапов напечатал в «Веке» следующие статьи: «Сельская община» (№ 1 – 6), «Земство» (№ 7 – 8), «Русские самородки» (№ 9 – 10), «Земские соборы в XVII столетии» (№ 11), «Городские мирские сходы» (№ 12) и «Сельский мир и мирской сход» (№ 13 – 14). Все эти статьи, за исключением «Русских самородков», не вошедших в собрание сочинений Щапова, перепечатаны в I т. этого собрания.
10
Статья Серно-Соловьевича называется «Петербургские городские выборы». Отрывок из нее был напечатан М.К. Лемке в приложении к его вышеназванной книге (стр. 480 – 484) в качестве «неопубликованного произведения Серно-Соловьевича».