«Весы» очень хотели бы Вашего более постоянного участия, Вашего и Зинаиды Ник<олаевны>. Я думаю, уверен, что в вопросах литературы, искусства, культуры — мы вовсе не так далеки друг от друга, т. е. мы, «Весы», и Вы, Д. Мережковский. По крайней мере постольку, поскольку эти вопросы подлежат обсуждению на журнальных страницах, мы (опять-таки «Весы» и Вы) вряд ли будем противоречить друг другу. — Но скажу Вам, что Вы горько обидели «Весы»: уступив отдельное издание Вашего «Пророка» Пирожкову[609]. Во-первых, «Пророка» охотно напечатал бы «Скорпион», а во-вторых, Пирожков очень уж поторопился с выпуском этой книги: она вышла (судя по объявлениям, самой книги мы еще не видали) в середине апреля; между тем, если бы мы разделили статью на 3 №№, как одно время подразумевали, она в «Весах» была бы закончена лишь в мае.
Псевдоним т<оварища> Германа действительно известен большему числу лиц, нежели это должно было бы быть[610]. Меня поразил, напр<имер>, некто Гюнтер[611], который определенно указывал на автора статьи. Было это при Б. Н. Бугаеве[612], и мы оба тотчас спросили, почему он предполагает, что под Германом скрывается именно это лицо. Гюнтер сослался на Вяч. Иванова, но думаю, что эта ссылка была неверна. У нас в редакции псевдоним был известен С. А. Полякову (это естественно) и двум нашим секретарям (сначала Б. Рунт, после М. Ликиардопуло[613]), которым это было нужно для распределения гонорара. Вижу теперь, что и этого числа посвященных оказалось слишком много. Мы просим теперь позволения подписать тем же именем Германа вторую нашу статью «Золотому Руну» — ответ на его ответ[614]. Я писал об этом З. Н., прося в случае несогласия т<оварища> Германа — телеграфировать. Полагаю, что появление второй статьи, за прежней подписью, но все же написанной несколько иным слогом, рассеет подозрения. В статье не будет ничего непристойного: высмеивание пышного слога С. Кречетова.
«Золотое Руно», кажется мне, безнадежно. Никакие блестящие гастролеры не спасут театра без режиссера, без собственной труппы, без человека, который умел бы оценивать пьесы. Но обидно, без конца обидно, что большие, даже громадные деньги (год будет стоить свыше 100 000 р.), которые дали бы возможность существовать и оказывать свое влияние совершенно исключительному изданию — дают в результате такой посредственный, банальный «ежемесячный, художественный журнал».
Уважающий и преданный
P.S. В Вашем письме есть обещание, очень для меня дорого<е>, которое позвольте мне запомнить: написать когда-нибудь обо мне[615].
10/23 октября 1906 года, Москва.
10/23 окт<ября> 1906.
Вашим письмом мы поставлены в положение прежде всего «неловкое»[616].
Недели три назад З. Н. ответила отказом на наши предложения, признала предлагаемую нами форму «соединения» — «неустроимой»[617]. Что то был именно отказ, чуть-чуть лишь смягченный словами «вряд ли», «вероятно», можно было бы подтвердить целым рядом цитат из письма З. Н., которая к тому же сама «формулировала» свои выводы. Но, думаю, в этом нет надобности, так как З. Н., конечно, помнит, что именно она писала. Теперь же, совершенно неожиданно для нас и в полном противоречии с письмами З. Н., Вы возвращаетесь к нашему предложению, находите его приемлемым и наше соединение устроимым. Однако за это время явился, как говорят французские юристы, «новый факт», который сильно меняет положение. За это время Н. П. Рябушинский[618], в ответ (по его уверению) на Ваше предложение, послал Вам свои условия соединения Вашей группы с группой «З<олотого> Руна». Он предложил Вам 14 столбцов текста, оплачиваемых 75 р. в месяц, независимо (как то было и в нашем предложении) от Ваших статей, помещаемых в общем отделе журнала. Согласитесь, Дмитрий Сергеевич, что теперь, когда это предложение Рябушинского Вами получено, с нашей стороны было бы совершенно неуместно повторить Вам наши предложения: 2 листа в месяц по 50 р. лист. Это было бы похоже на то, что в обиходной жизни называется «перекупать», т. е. отбивать торгуемую вещь, надбавив предлагаемую цену, — поступок, к которому принято относит<ь>ся с естественным и справедливым осуждением. Раз Вы ведете переговоры с Рябушинским и «Зол<отым> Руном», мы решительно не хотим вмешиваться в это дело и предоставляем вопрос его собственному течению. Возобновиться наши переговоры могли бы только в том случае, если бы Вы объяснили нам и Рябушинскому, что переговоры «З<олотого> Руна» с Вами — плод недоразумения, что никакого предложения «З<олотому> Руну», одновременно с Вашими предложениями «Весам», Вы не делали.
Я должен, однако, поправить совершенно неверное Ваше толкование одного из наших условий. Вы ошибаетесь, думая, что «Весы» хотели как бы монополизировать Ваше (т. е. Ваше лично, З. Н. и других Вашей группы) творчество[619]. Разумеется, даже расширенные «Весы» были бы слишком малы, чтобы печатать все, что напишете Вы и примыкающие к Вам писатели. Требовать же, чтобы ненапечатанные в «Весах» рукописи оставались бы вообще ненапечатанными, было бы абсурдом. Мы желали Вашего «предпочтительного» участия в «Весах», т. е. того, чтобы Вы и З. Н. (о других не было речи) отдавали в «Весы» те свои произведения, которым Вы придаете наибольшее значение. Желательно было, конечно, и то, чтобы Вы и З. Н. не участвовали в изданиях, прямо и непосредственно враждебных «Весам». К таким мы относим издаваемый Соколовым «Провал»[620]. После того как «Весы» в ряде статей, среди которых была и статья З. Н., резко нападали на Соколова[621], уличали его в литературной безграмотности и т. д., — участие в его журнале «ближайших сотрудников» «Весов» казалось нам совершенно неуместным. З. Н. намекала мне, довольно определенно, что Вы (мне казалось, что она говорит от всей Вашей группы) участвовать и не будете[622]. Между тем в перечне сотрудников «Провала» стоит Ваше имя, и Вами предложена Соколову статья[623]… [А Вы мне пишете о взаимном доверии… Господи! да откуда же здесь взяться доверию!]
Уважающий Вас
16/29 октября 1906 года, Париж.
16/29 X 06.
итак, мы и перед Вам<и> точно так же, как перед почтенным Скифом, оказались «мазуриками» и «эротоманами»[624], — на первое намекает «аморализм», о коем Вы упоминаете с многозначительным «но» (читай: «но… не следует таскать платков из кармана»), а на второе (эротомания) — неожиданно выплывшая Образцова, которая «исказила наши образы в Вашей душе»[625]. Хотел бы я знать, какими сплетнями она исказила эти «образы» и зачем Вы их слушали, если… но (тут уж и я поставлю мое но), не стоит продолжать. О, Моск<в>а! Так и пахнуло на нас из Вашего письма «приятным дымом отечества»[626]. Вы требуете от нас отчета, на каком основании мы, вступив в переговоры с Весами о 2-х листах нашего отдела, в то же время вели переговоры с З<олотым> Р<уном> и Грифом[627]. Но, позвольте Вам заметить, что мы вовсе не считаем себя обязанными давать Вам отчет. Ведь мы еще не заключили с Вами договора как с «хозяином» Весов, а следовательно, сохраняли за собою совершенную нравственную (моральную, а не аморальную, это заметьте хорошенько) свободу вести переговоры о чем угодно и с кем угодно. Вам кажется такое наше отношение к З<олотому> Р<уну> и к Весам — «продажей с публичного торга». А нам это кажется вполне естественным внешним деловым отношением к тому внешнему соединению людей, каковым является всякий журнал, пока нет более глубокой внутренней связи между сотрудниками. А начиная переговоры, Вы и сами поставили их на такую именно внешнюю почву. Вы утверждаете, что мы руководствовались только материальным расчетом — количеством гонорара, предлагаемым нам Весами и Золотым Руном. Но уж это чересчур грубо и просто, наконец, практически неумно. Тот гонорар, который мы получаем у Вас и в З<олотом> Р<уне>, — такие жалкие гроши, по сравнению с тем, что мы получаем за отдельные издания наших книг (напр<имер>, в один последний год я получил от Пирожкова 11 000 рублей — что сообщаю Вам не для хвастовства, а просто для расчета), что только из-за материальных выгод игра не стоила бы свеч. Главная реальная выгода, которой мы действительно ищем, — это иметь «свой угол»[628] — иметь полную свободу писать то, о чем желаешь и когда и где желаешь. И вот мы теперь убедились, что Вы эту свободу так же нам не сумеете дать, как и другие журналы. Уж очень Вы ревнивы к Весам. Еще не связав себя фактически ничем, мы уже оказались связанными Вашею «ревностью» до такой степени, что Вы считаете себя вправе требовать у нас отчета в наших отношениях к другим журналам под угрозой «аморализма» и каких-то образцовских пакостей. Ох, скучно, едва пишу от скуки…
609
Статья Мережковского «Пророк русской революции. К юбилею Достоевского» (СПб.: Изд. М. В. Пирожкова, 1906) вышла в свет отдельным изданием в апреле 1906 года. Михаил Васильевич Пирожков (1867–1926 или 1927) был тогда основным издателем книг Мережковских (с марта 1903 по июнь 1908 года в его издательстве вышло 22 наименования их книг общим тиражом 86 500 экз., см.:
610
Имеется в виду полемическая статья:
611
Иоганнес фон Гюнтер (Guenther; 1886–1973) — немецкий поэт, прозаик и драматург, переводчик русских писателей на немецкий язык; начиная с 1906 года вращался в кругах русских модернистов.
612
Свои встречи с Андреем Белым (Б. Н. Бугаевым) и Брюсовым весной 1906 года в Москве Гюнтер описал в воспоминаниях. См.:
613
Свояченица Брюсова Бронислава Матвеевна Рунт (в замужестве Погорелова; 1884–1983) исполняла секретарские обязанности в «Весах» в 1905 — начале 1906 года, весной 1906-го ее сменил переводчик и критик Михаил Федорович Ликиардопуло (1883–1925).
614
См.:
615
12/25 апреля 1906 года Мережковский писал Брюсову: «Надеюсь, что я <…> напишу о поэте Брюсове статью достойную его» (
616
Имеется в виду письмо Мережковского к Брюсову от 6/19 октября 1906 года, в котором шла речь о возникшем летом 1906-го проекте реорганизации «Весов» путем объединения журнала с группой Мережковских. См. «Проект соединения», составленный Брюсовым, и другие материалы, относящиеся к этому замыслу:
617
Речь идет о письме З. Н. Гиппиус к Брюсову от 25 сентября / 8 октября 1906 года, в котором, в частности, говорилось: «Если так трудно „эстетизму“ и общественности „даже во временном компромиссе совокупиться“ — так ничего „не устрояется“ <…>» (
618
Николай Павлович Рябушинский (1876–1951) — капиталист-меценат, издатель журнала «Золотое Руно». Попытку привлечь Мережковского к активному сотрудничеству с «Золотым Руном» Рябушинский предпринял еще в июне 1906 года (см. опубликованное Н. А. Богомоловым в составе его работы «К истории „Золотого Руна“» письмо Рябушинского к Мережковскому от 26 июня 1906 года:
619
6/19 октября 1906 года Мережковский писал Брюсову: «Для
620
Имеется в виду «Перевал. Журнал свободной мысли», начатый изданием в Москве с ноября 1906 года (редактор С. А. Соколов, издатель Вл. Линденбаум).
621
Подразумеваются прежде всего статьи под псевдонимом «Товарищ Герман» (см. примеч. 7, 11 к п. 7 /В файле — примечания №№ 610, 614 —
622
Имеются в виду суждения Гиппиус в письме к Брюсову от 25 сентября / 8 октября 1906 года: «…Рождающийся Грифовский „Перевал“, куда он нас так настоятельно приглашает <…> уже внушает нам некоторые горестные ощущения словами своей программы: „соединить эстетизм и общественность“. Столь легкие надежды на то, что мне кажется трудным, тяжелым, но как-то желанным
624
Скиф — псевдоним поэта, критика и публициста Николая Матвеевича Соколова (1860–1908). Подразумевается заметка, помещенная в «Весах» в рубрике «В журналах и газетах»:
625
Цитата из неизвестного нам письма Брюсова (предварительный неотправленный вариант — п. 8). Евгения Ивановна Образцова, согласно дневниковой записи Брюсова, сделанной определенно с ее слов (РГБ. Ф. 386. Карт. 1. Ед. хр. 16), передала Мережковскому (в пору установления между ними близких отношений) в долг 3000 рублей и не могла затем их вернуть (см. подробнее наши комментарии в кн.:
626
«И дым отечества нам сладок и приятен» — цитата из комедии А. С. Грибоедова «Горе от ума» (д. 1, явл. 7, слова Чацкого), восходящая к заключительной строке стихотворения Г. Р. Державина «Арфа» (1798): «Отечества и дым нам сладок и приятен».
628
«В своем углу» — заглавие авторского раздела В. В. Розанова в журнале «Новый Путь». Постоянный отдел в «Весах», который, по предложению Брюсова, мог занимать 2 авторских листа, Мережковский (в письме к нему от 6/19 октября 1906 г.) назвал, «по слову Розанова, „своим углом“» (