Последняя группа — это наиболее квалифицированные преподаватели из числа старой интеллигенции. Большинство из них получили образование в США, Англии, Германии и других странах, их методология и воззрения на историю международных отношений, политику СССР и международное развитие Дальнего Востока имели типично буржуазный характер. Преобладали последователи историка англичанина А. Тойнби и американца Г. Моргентау. Эти профессора и преподаватели читали курсы истории Китая, внешней политики в дореволюционный период, преподавали иностранные языки и др. Молодые преподаватели — комсомольцы, равно как и члены КПК, имели общее представление о марксизме, диалектическом материализме. Но ленинской теории международных отношений не знали. Естественно, что научный и методический уровень преподавания, насколько можно было судить из бесед с ними, был довольно низким. Среди студентов и сотрудников института 50 % составляли члены КПК, более 250 человек являлись членами комсомола. Несколько человек были членами различных демократических партий, но своих организаций в институте не имели.
Небольшую группу составляли студенты из СССР, Чехословакии, Румынии, Польши и Венгрии (21 человек).
Половина коммунистов из числа студентов и курсантов вступила в партию после 1945 года — в период борьбы с чанкайшистами, другая половина — после победы народно-демократической революции 1949 года. Молодые члены партии не имели политической закалки и опыта партийной работы. Некоторым членам КПК, вступившим в партию в 1932–1945 годах, как нам рассказывал заместитель секретаря парткома Чжан Мотан, были присущи зазнайство и самоуверенность. Ссылаясь на старые революционные заслуги, многие из них не хотели утруждать себя упорной учебой, охотнее и активнее участвовали в проведении разного рода политических кампаний. В большинстве своем кадровые работники, слабо подготовленные в общеобразовательном плане, учились хуже молодежи. Свои трудности в овладении наукой они прикрывали ссылками на несовершенство учебного плана, низкий уровень преподавания, нехватку учебных пособий и т. п. Эти недостатки хотя и имели место, но не в столь гипертрофированной форме. Как отмечал Чжан, свои жалобы и несогласия они направляли руководству института и в вышестоящие инстанции. Лишь то обстоятельство, что официальным директором института считался кандидат в члены Политбюро ЦК КПК, первый заместитель министра иностранных дел Чжан Вэньтянь, позволяло руководству института не поддаваться нажиму со стороны отдельных групп студентов.
Молодые интеллигенты, т. е. молодежь, имевшая определенную общеобразовательную подготовку, осваивали дисциплины лучше и легче. Это вызывало определенные трения и противоречия между учащимися. Усугублялись они неравным материальным обеспечением. Студенты и слушатели курсов — кадровые работники снабжались лучше, получали определенные материальные льготы. В столовой было три категории питания. Так называемые молодые интеллигенты получали питание стоимостью в 12,5 юаня[6], революционные кадры — в 15 юаней, профессора, преподаватели и руководящие сотрудники — в 25 юаней. Большинство студентов относились ко второй категории. Столовая обеспечивала студентов, преподавателей и сотрудников трехразовым питанием. Однажды я зашел в столовую, точнее, в раздаточную во время завтрака. Завтрак был очень скуден: пампушка, небольшая чашечка вареных овощей, сдобренная ложкой растительного масла, и чай.
Бывшие кадровые работники получали стипендию в размере прежней зарплаты (до 48 юаней), интеллигенты (из бедных семей) — 12,5 юаня, которые полностью шли на питание, и по 3 юаня на приобретение пособий. Всего на стипендии тратилось 360 тысяч юаней. В целом годовой бюджет института составлял 1044 тысячи юаней.
Руководители института рассказывали мне о направлениях политико-воспитательной работы. Так как я в прошлом занимался партийной работой, то, в свою очередь, рассказывал им о нашей системе политического воспитания студентов.
Основные направления работы партийной организации института в известной мере были те же, что и в вузах нашей страны. Главной задачей партийной работы считалась борьба за выполнение учебного плана. Парторганизация стремилась добиться осуществления поставленной цели при помощи комсомольской и профсоюзной организаций.
Не менее важной задачей было политическое воспитание членов партии, а также комсомольцев и беспартийных студентов и преподавателей. Политическое воспитание осуществлялось путем проведения политзанятий. Каждая суббота считалась партийным и комсомольским днем. После обеда все освобождались от занятий и работы для участия в собраниях, посещения политзанятий и т. п. Преподаватели, кроме того, обязывались посещать вечерний Университет марксизма-ленинизма. Партийная организация проводила также идейно-воспитательную работу среди старых профессоров и преподавателей. На партийную организацию возлагалось и проведение политических кампаний и движений.
Летом 1955 года развернулась кампания по борьбе с контрреволюционерами. Во время летних каникул она приобрела массовый характер, а к осени стала затухать. Партийный комитет назначил «Комитет пяти» из числа наиболее проверенных членов партии. Члены комитета проверяли биографии коммунистов. «Комитет пяти» имел и подкомитеты, которые занимались сбором дополнительных материалов, расследованием и проверкой сообщенных в биографиях фактов, в том числе и на местах, где те или иные коммунисты работали или учились, сбором сведений о моральном облике и т. п.
Составление биографий занимало иногда целые недели. В автобиографиях требовалось подробнейшим образом изложить все факты жизни, описать все ошибки и прегрешения, взгляды и заблуждения, т. е. подвергнуть себя самокритике. ^Подчас автобиографии студентов и преподавателей, не достигших еще и 30 лет, составляли 45–50 страниц.
По данным на середину октября 1955 года, около 5 процентов студентов и преподавателей проходили дополнительную проверку по подозрениям в связях с контрреволюционерами.
Значительная часть молодежи отличалась политической неустойчивостью. Как отмечал секретарь комитета комсомола Ма Тин, среди них почти половину составляли выходцы из эксплуататорских классов. На их мировоззрении сказывалось влияние классовой среды, в которой они росли, семей, в которых они воспитывались, изменение материального положения в результате революции.
Как заявил Ма Тин, «некоторые нетвердо стоят на позициях рабочего класса». Многие студенты аполитичны, у них наблюдается отсутствие бдительности, непонимание сложности и остроты классовой борьбы. Характерным для многих является индивидуализм и зазнайство. Они презирают старые кадры, которые плохо учатся, с трудом овладевают теоретическими дисциплинами и иностранными языками, воздерживаются от критики и самокритики, прощают друг другу отступление от норм морали, нарушения учебной дисциплины; у них отсутствует дух коллективизма. Учитывая эти обстоятельства, руководство МИД КНР в марте 1957 года приняло решение — с 1957 года принимать на курсы повышения квалификации только сотрудников министерства иностранных дел. Прием молодежи — «молодых интеллигентов» был прекращен.
Ма Тин подчеркивал, что комсомольская организация ведет линию на всестороннее развитие молодежи. Основной упор делается на повышение качества учебы, привитие интереса к своей специальности. Организуются встречи с руководящими сотрудниками министерства, приглашаются ученые и писатели. Большое впечатление на комсомольцев, отметил Ма Тин, произвело письмо великого русского ученого-физиолога академика И. II. Павлова к молодежи. В этом известном письме, написанном им незадолго до кончины в 1936 году, ученый говорил о высоком чувстве ответственности перед Родиной. В целях идейного воспитания лучшие комсомольцы привлекаются к движению против контрреволюционеров. Стремясь привить им чувства патриотизма и интернационализма, организуют посещения выставок, посвященных КНР, странам народной демократии и др.
6
В те годы (т. е. до изменения масштаба цен в СССР в 1961 г.) юань но официальному курсу соответствовал 5 рублям. В (1983 г. юань равен 37 копейкам.