На первой мировой войне – фенрих и лейтенант, 1914-1916 гг.
Объявленная в августе 1914 г. мобилизация была восторженно встречена жителями Мюнхена. Они повсюду находили шпионов, били оконные стекла и верили, что вода в исправном водопроводе отравлена. Добровольцы наводнили казармы, резервисты уходили в армию. Мобилизация проходила без осложнений. Солдаты 2-го телеграфного батальона, с переносными радиостанциями в защитной форме стального цвета, первыми выдвинулись к французской границе. Мюнхенский пехотный полк под музыку оркестра проследовал к вокзалу. Наша 3-я рота по объездным улицам, в плохом обмундировании, без оружия и средств передвижения маршировала в направлении деревни Унзерхеррн близ Ингольштадта.
Там, в просторных казематах крепости, уже было подготовлено серое обмундирование, оружие, приборы, средства передвижения. К нашему разочарованию, вместо привычных киверов были шлемы в серых чехлах. Погоны были с красным кантом, как у саперов, в отличие от серой формы войск связи, которую мы теперь носили. На красной повязке на рукаве было написано «Телеграфный батальон 3-го корпуса». Благодаря резервистам новое подразделение достигло штатного расписания военного времени. Крестьяне поставили нам лошадей. Те привыкли тянуть за собой плуг или небольшую повозку, подчиняясь простым командам «Н-но!» и «Пошла!». Теперь же предстояло запрячь их четвериком и приучать к седлу. Пожалуй, это было самым сложным моментом нашей подготовки к войне.
Наконец наш корпусный телеграфный батальон с 5 телеграфными взводами и приданными 4 строительными подразделениями был готов к выступлению. Командиром 1-го взвода был лейтенант Хельвиг, 2-го – лейтенант Ринекер, 3-го – лейтенант резерва Биркхофер, 4-го – лейтенант резерва Пальм, 5-го – лейтенант ландвера Стефан. Я, будучи фенрихом, был назначен вахмистром 5-го взвода. Штаб батальона имел капитана медицинской службы и капитана ветеринарной службы и еще 2 офицеров связи. Одним из них был лейтенант Килиани, в чьей ответственности были два покрашенных в желтый цвет почтовых дилижанса, используемые для транспортировки нашего величайшего технического достижения того времени – коммутатора с десятью клапанами, предназначенного для связи с вышестоящим штабом. Капитану полагался автомобиль – белый лимузин, которым прежде владел князь фон Турн-унд-Таксис из Регенсбурга. Шофер, владелец пивоварни на Кармелитенхофс в Регенсбурге, унтер-офицер Бергмюллер в целях маскировки выкрасил автомобиль в зеленый цвет.
8 августа 1914 г. наш железнодорожный состав переезжал по мосту через Рейн близ Хагенау (Агно) под песню «Стража на Рейне». На всем протяжении пути на каждой остановке девушки с цветами приветствовали бойцов, не знавших, что их ожидает впереди. Нам приходили на память кровавые эпизоды последней войны против французов 1870 – 1871 гг.
Нас удивило, что в немецкой Лотарингии[1] приветливые девушки в Ремелахе, где мы были на постое, говорили только по-французски. Нам было далеко до них с нашим школьным французским. Мы находились южнее Меца, конкретной задачи нам не было поставлено, и наша часть выдвинулась в направлении Фалькенберга. Затем 20 августа 6-я армия пошла в наступление в западном направлении. Завязались бои в Лотарингии, и под напором французов наши войска отступили на свою территорию. Под палящими лучами солнца мы продвигались вперед шаг за шагом к кровавому полю битвы, сопровождаемые грохотавшими залпами тяжелых орудий нашего корпуса. Наибольшие потери понесли пулеметчики. Погибло много младших офицеров, которые шли в атаку, выхватив саблю и с биноклем на ремне, они служили идеальной целью. Мы видели, как вдали в небе появлялись облака от разрывов шрапнели, и слышали глухие раскаты артиллерийского огня и треск пулеметов.
На следующий день я получил наконец первое самостоятельное задание: проложить полевой кабель между штабом 3-го армейского корпуса в Шато-Сален и выдвинувшимся вперед штабом 3-й армии в Дьёз. Карту местности мне не дали, капитан Дрекслер разрешил мне посмотреть его карту. Взвод понес первые потери, и я остался самым молодым среди двадцати бойцов, в основном резервистов. Деревни опустели, «лотарингские леса» были труднопроходимы из-за подлеска. Здесь шли бои накануне. Первые убитые, которых я увидел, молодые немцы и французы, лежали повсюду между деревьями и на дороге. Жуткий вид! На всем пути до Дьё-за в 15 км нам не встретился ни один человек. Подвешивание кабеля на деревьях и столбах, что нами было отработано в Мюнхене, вечером 21 августа было закончено. Связь между корпусом и армией была в полном порядке. Я передал командование лейтенанту Ленеру из моего батальона, который был командиром моторизованного взвода связи в армейском телеграфном подразделении. На следующее утро я увидел нашего главнокомандующего генерал-полковника кронпринца Рупрехта Баварского на утренней прогулке верхом. Я представился штаб-офицеру телеграфных частей майору Шелленбергеру, который в мирное время был командиром 2-го Баварского телеграфного батальона.