В приграничных районах провинции, где ощущался недостаток в обычных средствах связи, люди на свои средства восполняли их в целях обороны страны; им было чуждо бюрократическое мышление. Я не получал от них никаких счетов за выполненную ими работу, хотя местной телефонной сети от нее была одна только польза. Почтовый советник Келер, председатель комитета по надзору за строительством телеграфной сети в Гумбиннене, проложил линию связи через заброшенную пустошь Роминтер[42]. Новую телефонную станцию в Лётцене он доукомплектовал параллельно подключавшейся аварийной подстанцией в подвальном помещении, которая приводилась в действие одним переключением простого тумблера. Председатель комитета по надзору за строительством в Алленштейне почтовый советник Вестфаль оборудовал бесплатно в подвале нового почтового отделения Ортельсбурга[43] подобную аварийную подстанцию. Он вместе со мной объехал свой пограничный округ, и мы остановили готовую начаться автоматизацию почтовых мест. Она привела бы только к сокращению почтовых работников, которые прекрасно ориентировались в местных условиях.
Клейндинст постарался разыскать в архивах донесения о наступлениях русских в 1914 – 1915 гг. Результат обработки богатого материала был крайне поучителен. В 1914 г. отсутствовало всякое взаимодействие между военным командованием и почтой рейха. Еще не было понимания того, насколько важен сбор разведданных через почтовую сеть, ведь именно через нее войска связывались друг с другом. Представление о тотальной войне, требовавшей предельного напряжения сил и средств, было еще впереди. Впервые заронили мысль о ней казаки. Так случилось, что отважные и сознательные почтовые служащие, которые вплоть до вторжения неприятеля и даже какое-время спустя после него сидели за своими аппаратами, не знали всех ценностей их наблюдений. Ни один дешифровальщик не задумался о том, что на территориях, не занятых войсками и за которыми не велось наблюдение, можно было через гражданские линии собирать сведения о противнике, вместо того чтобы задействовать кавалерию. Когда в сражении при Танненберге в августе 1914 г. Людендорф попробовал связаться с помощью почты с 1-м резервным и 17-м корпусами, наступавшими с флангов с целью охвата противника, обнаружилось, что почтовые служащие в панике бежали. На многих рабочих местах никого не оказалось. Все забыли даже отключить связь. Уцелевшая телефонная сеть так и не была использована. 8-е телеграфное управление тыла, перед которым могли быть поставлены подобные задачи, бездействовало в Диршу[44], как до сражения, так и во время его. Опытные тактики могли, вероятно, не иметь никакого представления о своих задачах и возможностях.
О результатах моих исследований я рассказал на учебных занятиях в Обществе офицеров-резервистов, говорил я и о соответствующих возможностях современного положения. Мы напечатали карту в масштабе 1:100 000, на которой цветом отметили все почтовые линии и места конечных подключений для районов сосредоточения всех тех соединений, которые подлежали мобилизации. Из нее можно было узнать, как выйти на связь с передовыми и соседними частями или гражданскими учреждениями.
Рейхсканцлер фон Папен посетил Восточную Пруссию, чтобы на пустоши в Роминтере подстрелить оленя, как он это проделывал ранее вместе с кайзером у своего охотничьего замка. Папен заявил при посещении Гумбиннена, что экономия требует упразднения главного почтового управления. На следующий день Келер посетил меня и попросил о помощи. Рейхенау составил подписанную Бломбергом телеграмму министру рейхсвера с просьбой в целях обороны страны сохранить важное учреждение. В течение недели пришел положительный ответ. Меня обрадовали перспективы моей дальнейшей деятельности. Молодые почтовые советники, уже видевшие себя «в рейхе», были разочарованы.
Каждую зиму треть всех войсковых аппаратов связи подвергалась проверке. В основном все они функционировали нормально. Я познакомился со всеми небольшими гарнизонами на границе, с офицерами-связистами и знал все взводы, как и их командиров. В декабре 1931 г. в сильный снегопад я посетил учебные курсы собак связи на учебном плацу Арюс. Эти храбрые животные были теперь в пехоте и артиллерии. Теперь линии связи получили продолжение в собачьих следах. Причем в местах их пересечения не происходило путаницы, у собак пехоты и собак артиллерии было разное чутье. Однажды вечером мы сидели с лесничими, когда раздался сигнал тревоги: на плацу волк. Чья-то шутка, что это сбежавшая собака, не подтвердилась. В этот же вечер был застрелен матерый волк, который пришел из Польши через пустошь Йоханнис-бургер. Один старый солдат на чисто выметенном учебном плацу в Арюсе, в самом дальнем заброшенном уголке немецкого рейха – на ледяном Востоке, охваченный воспоминаниями, рассказывал о рейхсканцлере Брюнинге. Он знал его как отважного командира пулеметной роты времен войны. Ему передавались наша вера в успех и надежда покончить с бедственным положением в рейхе и избежать опасности войны. Или целый ряд «чрезвычайных приказов» вел к успеху?