С другой стороны, византийские претензии на Сицилию не достигли своих целей, хотя в 1040 году Сицилии помог походoм варягов под командованием норвежского короля. Однако присутствие варягов на острове было своего рода предвосхищением поселения там норманнов.
На северном фронте болгары и русские демонстрировали двойную тенденцию: кристаллизацию монархической власти и определенную нерешительность в отношениях с Византией, что соответствовало движениям к сближению с западным миром. Намерение всегда заключалось в соглашении с самой слабой и самой отдаленной силой, чтобы гарантировать независимость от самой сильной и самой близкой, Византийской империи.
К середине X века Болгария вступила в стадию слабости, которая стоила ей потери Сербии, которая стала независимой, и большей части западных территорий Великой Болгарии. Византия воспользовалась ситуацией, чтобы приостановить выплату дани болгарскому царю, вступить в союз с Киевской Русью, чтобы напасть на него с севера, захватить часть восточной части Болгарии и подчинить болгарскую Церковь Константинопольскому Патриарху.
Болгарское сопротивление было организовано на западе королевства новым царем Самуилом (976–1014). Десять лет спустя этому вождю удалось поднять против византийцев всю территорию Великой Болгарии, от Черного моря до Адриатического моря. К их счастью, русский князь Киевский Владимир (980– 1015) заключил с ними военный союз, который позволил императору Василию II оказать помощь в нападении на болгар с двух фронтов.
Союз был скреплен браком Владимира и сестры Василия II, что стало необычным из-за отказа империи до того времени, принцессaм из рода Багрянородных (Порфирогенет) выходить замуж за варваров. Исключение свидетельствует о высоком уважении Византийской империи к своему союзу с Киевской Русью. Создание военного союза с Киевской Русью в болгарском тылу способствовало победам Византии.
В 1014 году Василий II сокрушил бoлгар и заслужил титул «bulgaroctonos», то есть «истребителя бoлгар». Он нанес жестокое поражение и приказал ослепить всех воинов царя Самуила. Он умер от отчаяния, и Василий II намеревался сделать Болгарию провинцией Империи. Своим триумфом Византия достигла того, что снова смогла доминировать на всем Балканском полуострове, чего не происходило с середины VI века.
Благодаря новой ситуации, византийское влияние распространялось до восточного побережья Адриатического моря, где сербские и хорватские территории были вассальными королевствами Империи. Василий II умер в 1025 году, после пятидесяти лет правления, в течение которых он являл собой образ одинокого самодержца, подкрепленный его собственной индивидуальностью, человеконенавистничеством и прогрессирующей подозрительностью к своим пособникам.
Его смерть не означала значительного изменения военной ситуации на границах, но означала конец определенной уверенности в победе и силе, сопровождавшей Империю более шестидесяти лет.
Самым четким социальным балансом за столетие военных усилий, помимо регионального перераспределения населения, было усиление территориальной аристократии при параллельном ослаблении деревенских общин и повышении прибыльности крупных сельскохозяйственных угодий, что стимулировало торговлю, где во все большей степени участвовали латинские купцы[143].
Пространственное перераспределение населения в Империи привело к демографическому росту на Балканах и уменьшению в Малой Азии, как в городских центрах, так и в сельской местности. Фактически восточная часть Империи постепенно превратилась в колониальное пространство. Крупные фермы, расширенные за счет разорения мелких хозяйств, миграции, позволили светской и церковной аристократии стать поставщиками сельскохозяйственных продуктов Империи.
Укрепление территориальной аристократии, несмотря на то, что законодательство Базилионa II в пользу крестьянских общин и попытка защитить мелкую собственность было следствием военной политики императора, который требовал постоянного увеличения ресурсов государства. Два использованных средства противоречили друг другу. С одной стороны, они были результатом сотрудничества крупных владельцев, которые должны были быть вознаграждены передачей некоторых полномочий, и этот факт станет более заметным с середины XI века. И, с другой стороны, была солидарность крестьянских общин (хорион) в уплате налогов за заброшенные земли, чтобы не допустить их попадания в руки аристократии.
143
Laiou, Angeliki et Cécile Morrisson. Le Monde byzantin, vol. 3, L’Empire grec et ses voisins, xiiie et xve siècles. Paris, Presses universitaires de France, coll. l’histoire et ses problèmes, 2011. Рр. 44–67.