Арчи только что закончил подсчет денег, заработанных Настей за последний месяц, и был очень доволен, потирал руки. Джоди выписывала чеки на его имя, вычитая свои 10 процентов. Несколько раз уже Арчи говорил, хитро пощипывая ус, о том, как бы обойти Джоди и получать деньги прямо с клиентов. «Какой он мудак!» — думала Настя. «Мудак» было любимым словом Арчи и значило в принципе — кретин. Но для Насти он все больше становился именно мудаком.
— Зайчик, ты все понимаешь? — Арчи имел в виду английский.
Настя не хотела понимать. На экране люди в ковбойских шляпах — все — ругались или обнимались. Это была какая-то миллионная по счету серия. Но не «Ангелов Чарли», а «Далласа». Настя разглядывала прошлогодний «Вог», который Арчи попросил у хозяйки квартиры. На новый он жалел деньги. Настя изучала мэйк-ап [12]по фотографиям. Через три дня ей предстояла первая крупная работа. Два дня съемок для каталога магазина «Bulocks». И платить ей должны будут СТО долларов в час!
— TV — это один из способов выучить английский. Ты теперь в Америке живешь. Это наша новая Родина. — Арчи подсел к Насте.
Ей стало противно — и из-за «новой Родины», и из-за небритой физиономии Арчи. Она мысленно помолилась кому-то о том, чтобы Джоди выписала чек на ее имя за работу для каталога, как Настя ее попросила. Чтобы она смогла взять деньги и уйти от Арчи, оставив ему записку — «Никогда не бывшая твоей. Настя».
— Ты на своей новой Родине тоже мог бы кое-чему научиться. Из реклам бритв и дезодорантов. От тебя уже не пахнет, а просто воняет! — она встала и пошла на кухню.
Только цепей здесь не хватало! Все было убрано-спрятано. Ей вдруг безумно захотелось выпить коньяку, а он стоял на полке в закрытом шкафчике. Она тихонечко открыла дверцу. Выпивали они, только когда приходил Друг и буквально «раскалывал» Арчи на коньяк или шерри. Насте стало стыдно за то, что она старалась беззвучно отвинтить пробку, за то, что решила не брать конфетку, потому что они лежали в пакете из шуршащей бумаги… Арчи пришел на кухню.
— Пардон, зайчик. Я завтра помоюсь. Только зачем ты собираешься пить? — Он взялся за бутылку.
— Не твое дело. Я еще и конфеты собираюсь есть. Вот, смотри! — Настя демонстративно положила в рот конфету и, не проглотив ее, отправила вслед вторую. — Видишь? — Она вырвала из рук Арчи бутылку и налила коньяк в круглую, толстого стекла рюмку — посуда была «обязаловкой» при покупке мебели.
Арчи «заиграл» кушаком халата, полы которого распахивались, демонстрируя желтое пятно от мочи на трусах. Настя ушла в комнату.
— Некоторые твои качества, зайчик, мне тоже не нравятся. То, что ты пить собираешься, например. — Арчи стоял за диваном и щурился от дыма сигареты в углу рта.
— Ой, отстань! Я что, как свинья валяюсь на полу напившись? Надоело жить, как в пионерском лагере!
— Ну, ты целый год без меня в Москве… провалялась, дорогая.
— Что за намеки, «дорогой»?! Я ждала от тебя приглашения в Америку!
— Вот именно! Благодаря мне ты сидишь в этой квартире, в Лос-Анджелесе. А не ебешься с кем-то под забором.
— Не смей так со мной разговаривать. Мне неизвестно, чем ты тут занимался целый год, тем не менее я ни на что не намекаю. — Она встала, сделала большой глоток коньяка и опять пошла на кухню.
— Зато мне известно! Мне известно, что ты ебалась с этим мудаком Беловым! — Арчи не кричал. Он говорил тихо и зло. Слова откуда-то из-под усов выпрыгивали.
Настя действительно спала с известным баскетболистом Беловым. Она влюбилась в него. Арчи об этом узнал из писем своей мамы. А бедная Дора Марковна от мамы Насти.
Настина мама наивнейшим образом «поделилась» с мамой мужа дочери: «Вот какой, понимаете ли, случился казус. Влюбилась она и никуда ехать не хочет. Не гнать же мне ее с родного порога?!» На официальное разрешение на выезд в Израиль на постоянное место жительства Настя написала заявление с просьбой разрешить ей остаться на Родине. «Никто вас и не гнал!» — сказали в ОВИРе и опять прописали в Москве. Это произошло как раз в тот день, когда рефьюзники не уходили из ОВИРа с требованиями соблюдения Хельсинкского соглашения о правах человека. Арчи звонил из Рима и плакал. Настя плакала в Москве — Белов, ей казалось, в нее не был влюблен Потом Арчи плакал, звоня из Лос-Анджелеса. Настя уже не плакала — роман закончился. Она попросила мужа прислать ей приглашение из Америки. Но визы ей не дали, а предложили поехать в Израиль. «Но у меня уже просрочено приглашение!» — сказала Настя «Не волнуйтесь, мы вам его сами продлим», — ответил начальник ОВИРа, прячущий «Мальборо» в ящичке стола.