— Достань наши крылья ветра! — продолжил между тем король.
Старик снял со спины мешок, ослабил веревку, стягивающую горловину, и начал вытаскивать маленькие зонтики и аккуратно раскладывать их вокруг себя. Все присутствующие, кроме Светского Льва, взяли по зонтику. Хобарт тоже взял себе один и в изумлении уставился на него. В небе не было видно ни облачка.
Он заметил, что стоящий рядом с королем принц Аксиус что-то говорит отцу, старательно понижая голос.
— ...совершенно невозможный парень, поверь мне! — удалось уловить Роллину. — Ты только посмотри на его костюм, он же невозможного цвета. И он все время спорит...
— Потом поговорим, — прервал его король. — Если бы он не спорил, то не смог бы победить Андросфинкса.
Тем временем принцесса гладила по спине льва, возобновившего терапию своих ран.
— Дорогой Феакс, ты сможешь добраться до Оролойи пешком? — заметив это, спросила она.
— Конечно! — рявкнул лев. — Царапины — пустяки.
— Почему ты не подождал, пока Андросфинкс станет совсем маленьким?
— Так было бы неинтересно.
— Глупые мужчины, — ласково похлопывая зверя, только и сказала принцесса.
Поскольку именно Измерену было поручено о нем заботиться, Роллин Хобарт старался держаться поближе к неприятному на вид придворному. Он вытянул вперед зонтик и поинтересовался:
— Что это за штука?
— Крылья ветра, — ответил Измерен.
— Я знаю, но что она делает!
— Мы путешествуем с помощью ветра, Ваше Высочество. Как же, по-вашему, можно это делать, если не на крыльях?
— Господи, но как же они работают!
— А-а-а, ну вы крепко держитесь за ручку, и когда король откроет свои крылья — вы тоже откроете свои, и они понесут вас. Мы раньше перемещались на вороньих крыльях, но это было небезопасно, и Законс в прошлом году предложил новую модель.
— А кто такой Законс?
— Кто-кто! — уже начал терять терпение Измерен. — Волшебник с Уолл-стрит, разумеется.
— Э-э-э, я что-то не понял.
Эта нехитрая фраза окончательно вывела Измерена из себя.
— Законс — королевский маг, — закричал он. — Уолл-стрит* [8] — это улица, проходящая по городской стене, на ней построена официальная резиденция волшебника. Теперь понятно?
— Все готовы? — раздался голос короля Гордиуса. Все одновременно подняли зонтики. — Отбываем! — и он резко открыл свой зонт.
Хобарт послушно повторил движение. Мгновенно возникший из ниоткуда ветер сильно ударил в спину и почти вырвал зонтик из рук. Ноги оторвались от земли, и он почувствовал, как его тело стремительно рассекает воздух. Ощутимо болтало из стороны в сторону. Бросив взгляд на своих спутников, успевших удалиться на некоторое расстояние, он обнаружил, что все они перемещаются в определенной позе. Фокус заключался в том, чтобы удерживать ручку зонтика перед солнечным сплетением. Сделав это, Хобарт вскоре убедился, что может легко управляться с изобретением волшебника.
Он поравнялся с конвоем, волосы и одежда развевались на ветру, как паруса корабля в сильный шторм.
— Вам, похоже, не мешало бы попрактиковаться немного, юноша! — крикнул ему один из солдат, судя по плюмажу на шлеме и позолоченной кольчуге, командир. — В смысле, Ваше Высочество.
Принцесса послала ему нежную улыбку, заставившую Хобарта вздрогнуть. Он было подумал о том, чтобы сбежать, но вид солдат, легко удерживавших зонтики в левой руке, а оружие в правой, отрицательно сказался на принятии подобного решения.
Они пересекли, опять-таки ровную, как струна, границу красной пустыни и голубых джунглей и полетели над засеянными чем-то желтыми полями. Вдалеке показался город: сначала яркое пятно, распавшееся потом на отдельные призмы, сферы и шпили черного, белого, красного, желтого либо голубого цвета. Совершенно необычным образом из четырех городских стен, формирующих квадрат, в небо устремлялся то ли огромный экран, то ли мелкоячеистая решетка. Улицы внутри города располагались в соответствии с четким планом, а в центре квадрата стояла группа громадных зданий, принятых Хобартом за местный замок.
Ветер стих, как только они добрались до города, и люди начали снижаться. Спутники опустились на широкую полосу ткани, натянутую снаружи по периметру стен. Хобарт чуть не упал носом вперед, но какой-то офицер удержал его за руку.
— Спасибо. Как вас зовут? — поинтересовался он.
— Генерал Воланос, — улыбнулся военный. — Канцлер Измерен должен был познакомить нас, но, разумеется, не сделал этого. Вон он озирается в поисках своего подопечного.
Мужчина с усами Вильгельма II подошел к ним, на ходу закрывая зонтик.
— Я вижу, вы прибыли, — сказал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Чуть поодаль Законс собирал зонтики и складывал их в свой рюкзак.
— Почему мы не приземлились внутри города? — спросил Хобарт.
— Это все Законс, — ответил Измерен. — Он не пускает ветра в город, боится, что они принесут армию варваров. Вот эта часть решетки, — и он указал на ближайшую к ним стену, — препятствует западному, другие — восточному, южному и северному ветрам.
— А больше у вас нет ветров?
— Разумеется! Ветер может быть либо одним из четырех, либо его не может быть!
Горнист трубил в рожок, барабанщик бил в барабан, и король со свитой быстро продвигались к огромным воротам. Изнутри им ответило приветствием множество рожков, и ворота со скрипом отворились. От звука взрыва Хобарт чуть не рванулся вперед, но усмотрел клубы белого дыма, вырывающиеся из башни над воротами, потом раздался еще взрыв и еще. К моменту окончания салюта, они уже проходили под аркой.
Чья-то рука нежно обхватила его локоть — конечно же, она принадлежала аловолосой принцессе. Аргуменда с надеждой посмотрела в его глаза.
— Дорогой Роллин, — промурлыкала она, — давай не будем омрачать начало совместной жизни разногласиями по формальному поводу!
Хобарт в ответ промямлил нечто бессвязное. Далась ей совместная жизнь, подумал он. Раньше надо было стоять на своем и все объяснить — или попытаться сбежать во время полета на крыльях ветра. И что теперь ему делать в переполненном людьми городе?
Несмотря на свои заявления, Роллин Хобарт на самом деле положительно относился к институту семьи и брака. Он давно решил дождаться сорока и потом жениться на какой-нибудь свистушке в два раза моложе себя, чтобы преимуществом накопленного опыта и прожитых лет направить ее развитие в такое русло, какое покажется нужным. Романтические отношения его не устраивали, а скороспелый союз со странной девушкой из ненормального мира, в который он до конца не верил, и вовсе не подлежал обсуждению.
Однако он не решился объяснить все это принцессе, поскольку всегда старался умышленно не ранить чувства других людей. К тому же, с практической точки зрения, Гордиус, прозванный Приветливым, может и рассердиться, если постоянно противоречить его любимой дочке. И, пожалуй, пройтись по главной улице под руку с очаровательнейшей из женщин было даже приятно.
Люди стояли вдоль стен домов, кланялись и махали им самым радостным образом. В городе тоже было на что посмотреть. Он напоминал Хобарту одно из чудес света, заполненное толпой разношерстных туристов. Яркие краски геометрически правильных зданий соперничали с цветами рубашек, накидок, шалей, платьев, сари, тюрбанов, бурнусов и прочих странных одеяний, вроде облачения принца Аксиуса или канцлера Измерена. Вот темнокожий мужчина (не шоколадно-коричневый, как житель Африки, а черный, как смоль!) в остроконечном шлеме и белой мантии ведет на поводу оседланное животное, одновременно похожее на верблюда и леопарда: на солнечной желтизне его шкуры повсюду разбросаны черные кольца.
— Мой бог, а это кто такие? — показал рукой Хобарт.
— Вот эти? — переспросила принцесса. — Просто дикари иктепели, прибыли в Оролойю, чтобы продать рыбу.
Дикари, высокие плосколицые масляно-желтые люди с прическами в форме супниц, приехали всей семьей. Папа-иктепели шествовал впереди, его невероятный нос пронзали кость и копье, затем двигалась мама с привязанным к спине ребенком, а следом в порядке убывания возраста бежали еще пятеро ребятишек. Все были практически полностью обнажены.
8
Здесь обыгрывается название известной улицы в Нью-Йорке, на которой расположены банки и прочие учреждения (wall — стена).