– Что является предпосылкой институтов, поддерживающих эти порядки и, с другой стороны, подчиненных постоянным историческим изменениям? Ответ: по крайней мере, подразумеваемое воля ко все новому и новому одобрению их существования.
Факт, однако, что, совершенно напротив, в идеологических спорах ставшего абстрактным и необозримым технологического мира кое-где все еще реагируют террором, все более само собой разумеющимися становятся разительный макиавеллизм в политике, «акульи» методы на бирже и либертинизм в частной жизни. Повторимся: здесь необходимо не морализирование, а рефлексия.
c. Свободно избранные связи
Если современное общество должно функционировать, то нельзя пренебрегать вопросом о целевых представлениях и о «лигатурах» (Ральф Дарендорф), свободно избранных связях индивидуума. Связи, которые должны становиться для человека не оковами и цепями, а помощью и поддержкой! И основополагающей в человеческой жизни все же является связь с направлением жизни, жизненными ценностями и нормами, жизненными позициями, смыслом жизни, и все это, если я не ошибаюсь, транснационально и транскультурно.
Людям обычно свойственно неискоренимое желание придерживаться чего-либо, надеяться на что-либо: в таком необозримо комплексном мире технологий и в перипетиях и неурядицах личной жизни иметь свою точку зрения, следовать какой-либо руководящей линии, располагать масштабами, представлением о цели, короче говоря, люди ощущают желание обладать чем-то вроде базового этического ориентира. И как бы ни была важна столь подчеркиваемая социальной психологией всесторонне открытая коммуникация в ставшем неуверенном из-за избытка информации и дезинформации современном индустриальном обществе, как бы ни были важны для практики предложенные с юридической стороны модели так называемое Alternative Dispute Resolution[6], без привязанности к смыслу, ценностям и нормам человек не сможет вести себя истинно по-человечески ни в большом, ни в малом.
Что могло бы стать в этом контексте максимой с перспективой на будущее? Что могло бы послужить целевой этической установкой для третьего тысячелетия? Что могло бы стать лозунгом для стратегии будущего? Ответ: ключевым понятием для нашей стратегии будущего должна быть ответственность человека за эту планету, планетарная ответственность.
а. Вместо этики успеха или этики убеждений – этика ответственности
Требование глобальной ответственности означает, во-первых, требование противоположности простой этике успеха (Erfolgsethik); противоположности таким действиям, для которых цель освящает любые средства и для которых хорошо все, что «работает», приносит выгоду, власть или наслаждение. Именно это может привести к разительному либертинизму и макиавеллизму. Такая этика не может быть этикой будущего.
Однако еще менее этикой будущего может быть простая этика убеждений (Gesinnungsethik). Для такой этики, направленной на более или менее изолированную ценностную идею (справедливость, любовь, правда), важна исключительно внутренняя мотивация лица, совершающего действие. Она не учитывает при этом следствия решения или действия, конкретную ситуацию, ее требования или последствия. Такая «абсолютная» этика опасно неисторична (она игнорирует сложившуюся комплексность исторической ситуации), она аполитична (игнорирует комплексность заданных общественных структур и властных отношений), но именно так она может в крайнем случае оправдать даже терроризм по убеждению.
Напротив, плодотворной для будущего могла бы быть этика ответственности (Verantwortungsethik), предложенная зимой Революции 1918–1919 гг. великим социологом Максом Вебером. Такая этика и по Веберу не «беспринципна», однако она все реалистичнее задает вопрос о заведомых «последствиях» нашего действия и берет на себя ответственность за них: «И постольку этика убеждения и этика ответственности не суть абсолютные противоположности, но взаимодополнения, которые лишь вместе составляют подлинного человека, того, кто может иметь призвание к политике».[7] Без этика убеждения этика ответственности превратилась бы в беспринципную этику успеха, для которой любое средство хорошо ради достижения целей. Без этики ответственности этика убеждения превратилась бы в пестование эгоцентризма.
Однако после Первой мировой войны знания и возможности человека неизмеримо возросли – с чрезвычайно опасными отдаленными последствиями для грядущих поколений, как мы видим на примере таких областей, как атомная энергия и генные технологии. Поэтому в конце 1970-х гг. американский философ немецкого происхождения Ханс Йонас[8] по-новому и досконально продумал принцип ответственности для нашей технологической цивилизации в полностью изменившейся мировой ситуации с перспективой угрозы дальнейшему существованию человеческого рода. Действие, руководимое глобальной ответственностью за всю био-, лито-, гидро– и атмосферу нашей планеты! И, если подумать об энергетическом кризисе, истощении природы, росте населения, это включает самоограничение человека и его свободы в настоящем времени ради его выживания в будущем: таким образом, необходима новая этика, заботящаяся о будущем (и потому мудрая) и уважающая природу.
6
Cp. E. G. Tannis,
7
M. Weber, Politik als Beruf, in:
8
H. Jonas,