Стараясь не потревожить никакие следы на снегу, он подошел к телу, быстро осмотрел его и встал, печально покачав головой… То, что он взял на себя ответственность, было хорошо, поскольку, как мы вскоре увидим, вопрос о следах оказался решающим. Полиция прибыла без десяти одиннадцать. Питерсон не медлил. Его поздравили с этим, но сам он казался рассерженным из-за того, что потратил, чтобы отыскать полицию, слишком много времени. И, что еще хуже, его истории не поверили, а расследование только усилило скепсис полицейских.
Время совершения преступления и причина смерти Фреда не подлежали сомнению. Бедняга был убит там же, где и найден, несколькими ударами острого лезвия, очевидно, окровавленным штыком, найденным в сгибе руки снеговика. Снег перестал идти ранним вечером, так что следы, найденные рядом с жертвой, были совершенно ясными и полностью соответствовали показаниям Питерсона. Рассматриваемый участок простирался от входной двери Грейвсов до тупичка и имел примерно двадцать пять ярдов в длину и шесть в ширину.[1] Остальная часть улицы, ведущая к главной дороге, была так истоптана, что никаких четких следов отыскать не удалось. На интересующем нас участке было всего две цепочки следов, исключая доктора Вэнса. Следы Фреда начинались с истоптанного участка и доходили до снеговика. А другая цепочка, ведшая туда и обратно, была, очевидно, оставлена Питерсоном. Два специалиста из Скотленд-Ярда внимательно изучили обе цепочки и заключили, что в них нет ничего необычного и они, без сомнения, принадлежат жертве и главному свидетелю. Более того, на снегу вокруг не было найдено никаких следов. Нетронутый снег покрывал и высокую стену вдоль улицы, и стену пониже в тупике. Никто этим путем уйти не мог. Не было ничего подозрительного ни на подоконниках, ни в опорах оградки, каждая из которых была покрыта снежной шапочкой. Проще говоря, до жертвы могли добраться только двое: Бэзил и молодой фермер. И, согласно показаниям доктора, к тому времени, когда он подошел к Фреду, тот был уже мертв. Видите проблему?
— Вполне, — с легкой улыбкой отвечал Ирвинг Фаррелл.
— Место преступления находится перед вами. Нетрудно заметить, что в этих условиях никто не мог бы пройти сквозь стены или исполнить какие-нибудь акробатические трюки через окна. Наличие повсюду снега и отсутствие следов опровергает любую подобную теорию. И не забывайте свидетельство Ральфа, до самого конца настаивавшего на том, что Фреда на его глазах убил снеговик. Он настаивал на этом, каким бы невероятным это ни казалось, рискуя собственной жизнью. Но полиция отказалась ему верить, и это было вполне понятно. Чтобы принять его рассказ, надо поверить в призраков, надо поверить, что Хью восстал из могилы, чтобы отомстить брату, убившему его из-за жены, поверить, что он несколько месяцев провел призраком в семейном доме, прежде чем, наконец, столь зрелищным образом лишить своего соперника жизни.
Фаррелл задумчиво кивнул и спросил:
— А вы, сэр, сами верите в призраков?
Незнакомца, по-видимому, обескуражил этот вопрос, и от ответа он уклонился.
— Я уверен, что, несмотря на факты, Ральф был невиновен. Будь он виновен, он никогда бы не придумал такую невероятную историю!
— Совершенно верно. И каковы были бы его мотивы? Избавиться от Фреда как соперника в борьбе за прекрасную Мод?
— Он утверждал, что даже не знал об их романе. Но и в это никто не поверил. В тот вечер любой мог рассказать ему об этом. Полиция решила, что это, конечно, и послужило мотивом. Или в качестве альтернативы Ральф мог быть дружен с Хью и искать мести. В таком случае вид снеговика — и того, что тот олицетворял — мог взбудоражить его воображение и побудить сочинить столь удивительные показания, если только он не потерял на время рассудок, убив своего товарища по оружию. Но теория о безумии была отвергнута… и невиновного повесили.
— А виновный, следовательно, до сих пор на свободе.
Незнакомец кивнул и спросил:
— Итак, мой дорогой сэр, вы все еще утверждаете, что всему есть объяснение?
— Конечно, но мне нужна дополнительная информация, особенно о полицейском расследовании, все-таки, несмотря ни на что, рассматривавшем возможность вины другого человека.
— Именно так. Особенно ненависть у кого-то из членов семьи, побудив к мести, могло вызвать замечание Ральфа о возмутительном убийстве Фредом родного брата — вдобавок к уже гулявшим слухам. Позволю себе зайти так далеко, что скажу: эта теория подтверждается и жестокостью убийства Фреда псевдоснеговиком — к тому же именуемым «Хью». Прежде чем переходить к показаниям других подозреваемых, рассмотрим утверждения Ральфа, чтобы понять, как трудно поверить в какой-либо заговор против него, особенно с учетом скорости, с какой разворачивались события. Он сказал, что, когда его провели в гостиную, его внимание привлекла небольшая картина, портрет юной девушки, напоминавшей, по его словам, Мод. Прямо под ним на низком столике стояли индийская статуэтка и музыкальная шкатулка.