Так же никогда не было демократической составляющей и в украинском националистическом движении. Были попытки минимальной демократизации, но в целом ОУН не демократизировалась. И до сих пор ОУН отрицает свои военные преступления, что свидетельствует о том, что ОУН и сегодня не является демократической организацией.
Историки, которые изображают Бандеру как демократа (Владимир Вятрович или Александр Гогун), путают демократию с национализмом. В целом они считают, что все антисоветское автоматом было демократично. По этой логике, даже Муссолини и Гитлер были демократами.
Материал под названием «Лекция про «фашиста» Бандеру. Конспект и хронология скандала» был опубликован на сайте «Исторической правды» http://www.istpravda.com.ua/articles/2012/03/5/75689/ 5 марта 2012 года. Автор — Павел Солодько.
Гжегож Россолински-Либе
«Украинская Национальная Революция» 1941 года: дискурс ипрактикафашистскогодвижения»
В июле, августе и сентябре 1941 г., после нападения Германии на Советский Союз, сотни писем были посланы руководителю (проводнику) Организации украинских националистов (ОУН) Степану Бандере; немецкому фюреру Адольфу Гитлеру; главе украинского правительства, провозглашенного ОУН-Б вскоре после начала немецко-советской войны, Ярославу Стецько[456]. Письма выражали уважение к Гитлеру, любовь к Бандере и благодарность к Стецько; к ним были приложены несколько тысяч подписей западных и не только украинских сторонников ОУН-Б.
Массовый сбор этих писем был последней попыткой ОУН-Б спасти «Украинскую Национальную Революцию»[457]. ОУН-Б стала инициатором этой программы с началом немецко-советской войны 22 июня 1941 г. и готовилась по нацистскому согласию главным правительством в1940-41 гг., а также в Западной Украине как подпольное движение. Две основные цели революции были: во-первых, объявить и создать Украинское государство и, во-вторых, очистить территорию этого государства от евреев, поляков, советов и других врагов в соответствии с лозунгом «Украина для украинцев». «Украинская Национальная Революция», таким образом, была главным недостающим звеном между провозглашением Украинского государства Ярославом Стецько во Львове 30 июня 1941 г. и участием ОУН-Б в погромах против евреев, или в сотрудничестве с нацистами или по собственной воле[458].
В 1940-41 гг. в соответствии со своим учением, ОУН имела две основные группы врагов. Первыми были «оккупанты», то есть, граждане государств, в которых большинство украинцев жило в течение последних двух десятилетий. В частности, это были поляки и советы. Вторая группа врагов была евреями, крупнейшим меньшинством в Украине, которое, согласно стереотипу «иудео-большевизма», часто ассоциировалось с советами. ОУН-Б очень хотела массово убивать и устранять представителей этих групп из Украины. Во время «Украинской Национальной Революции» погромов против евреев было больше, они были лучше организованы и более заметны, чем акты насилия против поляков, в первую очередь потому, что еврейские погромы были одобрены и поддержаны нацистами, у которых не было большого интереса в поддержке или организации подобных мер против польского населения на тот момент. ОУН-Б провела основную кампанию насилия против поляков позже: на Волыни в 1943 г. и в Галиции в 1944 г., когда около 70000-100000 польских граждан было убито. Группы украинского населения были подвергнуты насилию во время жестокого конфликта между ОУН-УПА и Советами на Западной Украине между 1944 г. и 1951 г.[459]
Эта статья содержит три взаимосвязанные цели. Первая заключается в изучении «Украинской Национальной Революции» как плана, подготовленного ОУН-Б в 1940-41 гг. и реализованного летом 1941 г. Во-вторых, эта статья анализирует письма «украинского народа» к Бандере, Гитлеру и Стецько, которые являются одними из наиболее важных источников для получения информации о проведении и социальном контексте этой предполагаемой революции[460]. Наконец, я утверждаю, что с момента своего основания в 1929 г. ОУН сочетала в себе элементы фашизма с радикальным национализмом и революционными идеями. В частности, в 1940 и 1941 гг. в то время, когда ОУН-Б готовилась к «Украинской Национальной Революции» ее фашистские элементы вышли на первый план. Целью этой организации было создание украинского государства в «Новой Европе» под эгидой национал-социалистов.
456
The abbreviation OUN-B is used to distinguish the Bandera faction of the OUN from the faction led by Andrii Mel'nyk (OUN-M).
457
The term "Ukrainian National Revolution" is a propaganda term that the OUN-B used in 1940-41 to describe its plans for the Ukrainian territories after the outbreak of the conflict between Nazi Germany and the Soviet Union. For this reason, in this article, this term is always placed within quotation marks. For use of this term by the OUN-B, see Tsentral'nyi derzhavnyi arkhiv hromads'kykh obiednan' Ukrainy (TsDAHO) f. 1 (Tsentral'nyi komitet kompartii Ukrainy), op. 23, spr. 926, ll. 188, 193 (Postanovy II. Velykoho zboru Orhanizatsii Ukrains'kykh Natsionalistiv, 15, 25). For the alternative "Ukrainian Revolution," see Tsentral 'nyi derzhavnyi arkhiv wshchykh orhaniv vlady ta upravlinnia Ukrainy (TsDAVOV) f. 3833 (Kraewi provid Orhanizatsii ukrains'kykh natsionalistiv na zakhidnoukrains'kykh zemliakh), op. 2, spr. 1, l. 17 (Borot'ba i diial'nist" OUN pid chas viiny). The concept of a revolution, also termed a "national" or "permanent" one, is older than the OUN-B itself. The basic idea of the revolution was that it should liberate the Ukrainians from "occupiers." In 1940-41, however, the OUN-B invested this idea with a fascist, antisemitic, and racial meaning. For the older concepts of revolution, see, e.g., "Permanenma revoliutsiia," Surma 37, 10 (1930): 4–7; and Mykola Stsibors'kyi, "Peredposylka natsional 'noi revoliutsii," Rozbudova natsii 54–55, 7–8 (1932): 161-69.
458
Scholars working on this topic have already indicated some overlap between the proclamation of the Ukrainian state and the organization of pogroms and other acts of violence, but to date no one has analyzed them as parts of the same event, i.e., the "Ukrainian National Revolution." See, e.g., Franziska Bruder, "Den Ukrainischen Staat erkampfen oder sterbeni" Die Organisation Ukrainischer Nationalisten (OUN) 1929–1948 (Berlin: Metropol, 2007), 149.
459
For violence against Poles in Volhynia and eastern Galicia, see Grzegorz Motyka, Ukrainska partyzantka 1942–1960: Dziatalnosc Organizacji ukrainskich nacjonalistow i Ukrainskiej powstanczej armii (Warsaw: Rytm, 2006); Motyka, Tak Byto w Bieszczadach: Walki polskoukrainskie 1943–1948 (Warsaw: Oficyna wydawnicza Volumen, 1999), 110-15, 125-28; Timothy Snyder, "'To Resolve the Ukrainian Problem Once and for All': The Ethnic Cleansing of Ukrainians in Poland, 1943–1947," Journal of Cold War Studies 1, 2 (1999): 93-100. For the second Soviet occupation of western Ukraine, the brutal conflict between the Soviets and the OUN-UPA, and the terror conducted by the Soviets and the OUN-UPA against the civilian population, see Jeffrey Burds, "AGENTURA: Soviet Informants' Networks and the Ukrainian Underground in Galicia, 1944–1948," East European Politics and Societies 11, 1, (1997): 89-130, here 104-15; and Bruder, Den Ukrainischen Staat erkiimpfen odersterben, 231-32, 261-62. For the murder of Poles after the beginning of World War II and the German-Soviet war, see Motyka, Ukrainska partyzantka 1942–1960, 71–73, 99-100; and Wladystaw Siemaszko and Ewa Siemaszko, Ludobojstwo dokonane przez nacjonalistow ukrainskich na ludnosci polskiej Wolynia 1939–1945 (Warsaw: Wydawnictwo von borowiecky, 2000), 2:1034-37.
460
Other scholars have studied these documents, but as far as I know nobody has given them adequate attention. See, e.g., Frank Grelka, Die ukrainische Nationalbewegung unter deutscher Besatzungsherrschaft 1918 und 1941/1942 (Wiesbaden: Harrassowitz, 2005), 271-73. Grelka argues that in July and August 1941 the OUN-B had little support in western Ukrainian society. To justify this view, Grelka cited much too low a number of people signing the resolutions: he estimates "an average of no more than 60 per district" (Get. Bezirk, Ukr. pavit or rajah) in Ternopil" oblast, referring to the document "Plebitsytova aktsiia" in TsDAVOV f. 3833, op. 1, spr. 32. Here Grelka mistakes 60 signatures for a village in Ternopil" oblast to refer to an entire district, which usually comprised dozens of villages. This same file also includes a list of 71 villages from Zboriv district in L'viv oblast. The village with the lowest number of signatures on this list is Popolivka, with 53, and the one with the highest number is Ozirna with 1,045. Most others lie somewhere between 53 and 1,045 per village. The number of signatures collected in a district was therefore much higher than 60. In Zolochiv district alone, for instance, the OUN-B collected 8,000 signatures. See TsDAVOV f. 3833, op. 1, spr. 34, l. 40.