Ожерелье голубки

Но дивиться следует не тому, что полюбит безобразную, а потом эта любовь не будет сопровождать его в отношении других – так бывало, – и не тому, кому свойственно, с тех пор как он существует, предпочитать наиболее низкое, но тому, кто взирал взором истины, и потом одолела его случайная любовь, после того как он долго пребывал в согласии с общим мнением, и изменила она то, что душа его знала прежде, и сделалась эта перемена его природным свойством, а первоначальное свойство исчезло. И он знает преимущество того, чего придерживался он раньше, но, обратившись к своей душе, находит он, что она отвергает все, кроме самого низкого. Дивись же этому могучему одолению и великой власти!

И такой человек – действительно самый правдивый в любви, а не тот, кто украшается свойствами людей, к которым не принадлежит, и приписывает себе склонность, с ним несогласную. Он говорит, что выбирает, кого любить, но если бы отвлекла любовь его зоркость, и похитила его мысль, и унесла его проницательность, – поистине, стала бы она преградой между ним, и выбором, и желанием. Я говорю об этом в стихотворении, где есть такие стихи:

Среди них есть юноша; возлюбленная у него с короткой шеей, и те, чья шея длинна, в его глазах – джинны[42].
Распространялся он о достоинстве своего выбора, приводя доказательства, истинность которых ясна.
Ведь подлинно у серн – о них ходят поговорки, и их красоты вовек не станут отрицать люди –
Шея короткая, и нет среди них ни одной с длинней шеей; а разве украшает длинная шея верблюдов?
А у другого возлюбленная была с большим ртом, и говорил он: – Достаточно мне газелей среди большеротых.
У третьего любимая была малорослой, и говорил он: – Длинные – гули[43].

И еще я говорю:

Они порицали ее предо мной за рыжие волосы, но я сказал им: – Это ее, по-моему, и красит.
Заблуждаясь, порицают они цвет света и золота, по мнению невежды, чьи ошибки долги.
И разве хулил порицающий цвет нарцисса и цвет звезд, блистающих вдалеке?
И дальше всех созданий Аллаха стоит от всякой мудрости тот, кто предпочитает тело цвета угля и черное.
Такой цвет приписывают обитателям геенны, и такова одежда плачущего, лишившегося родных, что надел одежды печали.
И с тех пор как блеснули знамена черным, убедились души людей, что нет дороги к пути прямому.[44]

Глава о намеке словом

Для всего, к чему стремятся, необходимо должен быть вход и способ, чтобы достигнуть этого, – един в создании без посредства только изначальный мудрец, – да возвысится хвала ему! – и первое, чем пользуются ищущие единения и любви люди, чтобы открыть то, что они чувствуют, своим возлюбленным, – намек словом. Они либо произносят стихотворение, либо говорят поговорку или стих со скрытым смыслом, либо задают загадку, либо домогаются разговора, и люди различаются в этом по мере их разумения и сообразно тому, что они видят от своих возлюбленных, – неприязнь, ласку, понятливость или тупость. Я хорошо знаю людей, которые впервые обнаружили свою любовь к той, кого они полюбили, стихами, сказанными мной; с этого или с подобного этому начинает ищущий любви, и если видит он ласку и облегчение, то прибавляет еще; когда же заметит он что-либо подобное, произнося стихи, упомянутые нами, или рассказывая что-нибудь из того, что мы определили, то ожидание ответа – либо словом, либо по выражению лица или по поведению – ужасное состояние между надеждой и отчаянием; если это и краткий миг, это все же приближение к осуществлению надежды или к прекращению ее.

42

Джинны – духи, как добрые, так и злые.

43

Гули – фантастические существа, которые, по арабскому поверью, подстерегают в образе женщин одиноких путников, чтобы их пожрать.

44

Черный цвет был цветом знамен войск Аббасидов – претендентов на халифат, которые в 750 г. свергли последнего халифа династии Омейядов на Востоке.