Имя На Лояню выбрала сама Чжисянь – оно означало «несокрушимый страж Будды»[46]. Даже в болезни Чжисянь не забывала обучать ученика: чем старше она становилась, тем острее чувствовала поток времени и тем больше страшилась его.
– Слушаюсь, наставница. «Дао – это то, что делает все сущее таким, какое оно есть, что упорядочивает множество ли[47]. Ли – это линии, из которых складываются контуры вещей, а дао – это то, с помощью чего создается все сущее, и потому говорится: “Дао выражается в принципах”», – На Лоянь без запинки процитировал «Хань Фэй-цзы» по памяти.
Нос юноши был плоский и широкий, но глаза сверкали, как у барса. В этом году ему исполнилось восемнадцать лет, но он уже не раз отправлялся с отцом на границу в военные походы, которые и сделали его степенным и немногословным.
Чжисянь удовлетворенно кивнула. Нынешний император признает только военную силу, не уважает природу, не заботится о народе, из-за чего стране постоянно угрожают то внешние враги, то внутренние смуты. Беды идут непрерывной чередой, военные походы губят множество людей, народ страдает и не видит конца своим несчастьям. Непременно нужно, чтобы появился просветленный правитель, объединил всю Поднебесную, покончил с войнами и дал людям возможность жить в спокойном мире, где каждый бы нашел свое место, где у каждого был бы свой дом.
Наставник Чжиго говорил, что необходимо исходить из интересов всего народа: когда в стране наступят покой и стабильность, только тогда и ее родные, и друзья смогут жить спокойно. В этом и заключался смысл духовного пути Чжисянь в нынешней жизни, это было ее предназначение. Чжисянь надеялась не предать доверие наставника и исполнить волю Неба, а потому ей было необходимо выбрать в помощники выдающегося человека с большими амбициями, чтобы иметь возможность действовать на благо всех живых существ.
– Хорошо. Великая истина этого мира предельно проста: тот, кто объединит страну и взойдет на престол, обязательно должен обладать талантом и стратегией, только тогда исход дела будет успешен, – подчеркнула Чжисянь, наставляя Лояня.
Монахиня вздохнула. До ее слуха донеслись голоса людей, приближавшихся к храму верхом на лошадях.
– Похоже, что твоя невеста уже прибыла, нужно как следует принять ее. В великом деле, которое тебе суждено, она станет самым верным твоим спутником, самым способным помощником. Беги скорее встречать ее! – В глазах Чжисянь мелькнуло осознание открывшейся возможности.
– Матушка-наставница, ваше здоровье требует внимания. Позвольте мне ухаживать за вами, помочь вашему исцелению. А к невесте я не опоздаю. – Почтение и любовь На Лояня к монахине были очевидны.
Чжисянь слабо махнула рукой:
– Что касается моей болезни, то я чувствую, что мне просто нужно отдохнуть несколько дней. Так что ты можешь со спокойной душой вернуться домой и сочетаться браком. – Монахиня понимала трудность его положения. В изнеможении она сомкнула глаза и дала ему знак выйти.
Чжисянь услышала, как На Лоянь на цыпочках отошел, взял светильник и, закрыв за собой дверь, вышел во двор. До монахини донеслись голоса сновавших туда-сюда людей и ржание лошадей; казалось, что они прямо перед ней. Только тогда Чжисянь перевернулась на бок, поднялась и села, скрестив ноги и расправив плечи. В следующий миг она обернулась ястребом и, вылетев в окно, села на карниз крыши наблюдать за суетой под окнами.
Десятки фонарей горели перед воротами храма Баньжо, от их пламени было светло как днем. Одетая в платье цвета красной бегонии, Мужун Цзялань спустилась с лошади следом за свекром. Ярко-красные ворота храма были плотно закрыты, по бокам от них росли две столетние сосны, ветви которых извивались, величественно устремляясь к небу. Под деревьями расположилась пара белых каменных львов, охранявших храм. Взгляд их был грозен, а наружность устрашала и внушала благоговение. Чжисянь построила храм точно в соответствии с рассказами наставника Чжиго.
Оказавшись у храма Баньжо, Цзялань одной рукой схватилась за грудь, а другой крепко вцепилась в локоть служанки, стоявшей рядом. Взгляд невесты был устремлен на ворота, и Чжисянь увидела в нем страх и надежду. Ей стало жаль девушку. Когда-то и у нее в душе были такие же противоречивые чувства: и предвкушение, и тревога. Кто же, в конце концов, ждет ее? Чжисянь про себя произнесла вопрос, кружившийся в голове Мужун Цзялань.
Только На Цинчжао хотел приказать своим людям постучать в ворота храма, как раздался тяжелый скрип и те медленно раскрылись. Свет огня озарил крепкую фигуру На Лояня, подсветил его плоский нос и округлый рот. Даже в сумерках было отчетливо видно, что он не похож на других, будто небожитель спустился к людям.
46
Страж Будды, или Ваджрадхара – божества устрашающего вида, чьи статуи охраняют вход в буддийский храм.
47
Ли – понятие из даосской философии, означает «рациональный принцип», «закон», «порядок».