– Младшая госпожа, что вы такое говорите? Сегодня вечером явится жених! Кому еще приходить?
Чжаоюнь была личной служанкой Цзялань много лет, и хотя формально одна девушка была госпожой, а другая – прислугой, на деле они были близки словно сестры. Чжаоюнь немного знала грамоту, обладала легким характером и любила подшучивать.
– Ты разве не слышала, какие о нем ходят слухи?
Мужун Цзялань надула губы – по дошедшим до нее слухам, ее будущий муж выглядел специфически. Узнав это, она не на шутку взволновалась – лишь бы он не оказался уродом, с которым на людях стыдно показаться. Ладно еще, если он просто лицом не вышел, но если у него и характер с причудами, то совместная жизнь будет просто невыносима. А ведь узы брака нерушимы, как же прожить с человеком, если ваши сердца не близки?
– Цзялань, этот брак твой отец устроил, матушка и слова вставить не смогла. Ты ведь понимаешь мою боль лучше других, знаешь, как твой отец обычно относится ко мне. Теперь и ты пострадала, это все моя вина. – Цуй Минчжу понимала чувства дочери и, чувствуя полную беспомощность, нервно крутила в руках изящный шелковый веер.
Цзялань ничего не ответила. Вопрос ее замужества был решен отцом. В женихи ей он выбрал На Лояня, сына чиновника одного из придворных ведомств На Цинчжао, который много лет был ему предан. Отец доблестно сражался на полях битвы, знал множество людей, он опытен, так что выбранный им жених наверняка будет хорошим. Да и, в конце концов, мужчина мужчину насквозь видит. Мужун Цзялань верила, что отец подобрал ей достойного человека.
По мнению Цуй Минчжу, лучше всего было бы породниться с одной из четырех знатных ханьских семей: с родом Чжэн из Хэцзяня, с родом Цуй из Цинхэ, с родом Гао из Бохая или с родом Ян из Лунси. Она была бы рада выдать дочь в любую из этих семей, но из-за своего шаткого положения в доме Мужун Синя Минчжу никак не могла повлиять на решение о браке, хоть и была родной матерью Цзялань. Если твой отец суровый и деспотичный сяньбиец, то какой бы способной ни была твоя мать, все равно придется смиренно подчиняться его приказам.
– Матушка, прошу, не корите себя. Браки детей заключаются Небесами, ваша дочь покорно следует их воле.
Слова Цзялань утешили матушку. Она слышала, что один знахарь-гадальщик предсказал, будто облик будущего мужа дочери специфичен, не такой, как у других людей. Слово это, «специфичный», очень уж расплывчатое. Ладно, ладно, хватит. Дело уже сделано, нужно просто подчиниться.
– Чжаоюнь, принеси цзиньбу с подвесками в виде цветов груши. – Увидев украшение на поясе матери, Цзялань вдруг вспомнила, что и у нее есть цзиньбу с цветами груши – подарок отца на ее день рождения, когда она достигла возраста ношения шпилек[28].
– Ну почему ты не согласна с мамой? Пионы так благородны, цветы яблони так очаровательны, а магнолии так изящны! Какой ни возьми, все лучше, чем цветы груши. – Цуй Минчжу с детства воспитывалась на срединных равнинах, их культура оставила в ней глубокий отпечаток. Она во всем стремилась искать счастливые знаки и избегать предзнаменований несчастья. А ведь груша – символ разлуки[29]! Конечно же, Цуй Минчжу считала ее дурным предзнаменованием.
– Госпожа Мужун, вы слишком переживаете! Цветы груши на самом деле означают влюбленных, которые всю жизнь оберегают друг друга и никогда не расстаются. – Чжаоюнь всегда была на стороне Цзялань. После этих ее слов госпожа Мужун больше не возражала.
– Цветы груши правда символизируют это? – Мужун Цзялань была в смешанных чувствах. Беззаветная вечная любовь – какая девушка в нашем суетном мире не мечтает о ней? Видя, что отец стал пренебрежительно относиться к ее талантливой и красивой матушке после того, как привел в дом новую супругу, Цзялань втайне молилась, чтобы ее будущий муж был связан с ней одной, чтобы их любовь продлилась долгие годы.
Чжаоюнь принесла цзиньбу с буровато-желтой кисточкой. Из всего разнообразия цветов, что существуют в нашем мире, Цзялань милее всех был желтый цвет: декоративная точка на лбу была золотисто-желтой, а кисточка – строгого буроватого оттенка. Повязанная поверх алого свадебного платья, она дополнила благородный желто-красный колорит.
– Цзялань, мы и так из-за ливня задержались, чего же ты сидишь и не торопишься – ведь счастливый час для свадьбы будет после полудня? – громко раздался хриплый голос Мужун Синя. Все, кто находился в покоях, услышали его, но никто не посмел и слова молвить. Только Цзялань совершенно не испугалась, а вот ее матушка, услыхав голос супруга, изменилась в лице, даже «макияж цветов персика» не смог скрыть, как она побелела от страха. Она стремительно поднялась и торопливо зашагала по комнате.
28
В Древнем Китае девушкам, достигшим брачного возраста (14–16 лет), начинали укладывать волосы с использованием шпилек.