Он двинулся вперед, где звуки становились отчетливее. Усиливаясь, они приближали понимание происходящего где-то неподалеку. Едва различимый вздох, на мгновение показавшийся ему собственным, сменился еле сдерживаемым женским стоном. Звуки становились все сильнее в его голове, словно маленький ветер, медленно превращавшийся в ураган. Чье-то дыхание, несдерживаемый порыв голоса создавали цунами, которое вот-вот обещало обрушиться на него. Это настолько отчетливо раздавалось эхом в его голове, что он будто ощущал чужие эмоции кончиками пальцев, всей кожей, приближаясь к дому, где никогда раньше не был. Не отдавая себе отчета, он просто знал, что ему нужно туда, словно там был ответ на какой-то важный и сокровенный вопрос.
Оказавшись около дома, перед его взглядом развернулась веранда, в окне которой горел тусклый свет. Его слабое сияние подрагивало в ночи, сливаясь с плавающими тенями в едином танце. Отчетливые звуки чужого дыхания, такого медленного и тяжелого дополнялись голосом, уже знакомым ему. Он с жадностью заглянул в окно, уперевшись в него всем лицом. Горячий воздух вырывался изо рта, оставляя мутное пятно на стекле.
Подобно картине из взволнованной фантазии художника, она стонала сдавленно и протяжно, пробуждая зрение всеми красками происходящего. Он наблюдал не в силах оторвать взгляд, осознавая, что происходящее по ту сторону стекла пробуждает безжалостное чудовище с зелеными глазами5. Напряжение разносилось по всему телу, а его руки и ноги не слушались, будто их залили свинцом. Эти звуки словно тягучая, протяжная мелодия наслаждения. Горячая и липкая карамель.
Тени вслед за тусклым светом продолжали свой танец, обвивая чужие тела, скользя по ним своими нежными переливами. Она сидела на другом, в сплетении голосов, отдаваясь страстному порыву. В своих движениях, резких, но нежных, они сливались в объятиях друг друга, словно тая от горячих прикосновений. Ощущения витали в воздухе, электризуя все вокруг. Он наблюдал ее со спины, как запрокидывая в блаженстве голову назад, она пыталась поймать больше воздуха. Желание вырывалось из ее груди, заполняя голосом удовольствия всю комнату до краев. Ее белые пряди прямых волос скользили по спине, двигаясь в заданном ими, нарастающем ритме. Чужая рука жадно сжимала ее талию, спускаясь ниже по спине. В приближении сладкого финала время замерло, разнося звуки тел все громче, отчего напряжение приблизилось вплотную в ощущении приторно сладкого привкуса и опьяняющего аромата…
Все его чувства разом обрушились неудержимым потоком мучения от этой пытки. Замерев, он попытался найти спасение, закрыв уши руками и жмурясь изо всех сил, не желая видеть и слышать их. Тупая боль двигалась внутри в такт его учащенному пульсу все сильнее и чаще. Тело отказывалось повиноваться, он был не в силах пошевелиться, отвернуться или сделать хоть что-нибудь. Силился закричать, но не мог даже выдохнуть – не хватало воздуха. Отзвуки бессилия в немом движении губ были попыткой произнести ее имя. Потребовать, чтобы они прекратили, но его тело было не подвластно ему. На щеки опустилась обжигающая влага.
Он открыл глаза и вскочил на месте.
В комнате было темно и пусто, только силуэт его гитары освещался блеклым светом луны из окна. Что-то сдавило легкие, не позволяя сделать хотя бы вдох. Раскатистая паника одолевала его с новой мощью от безуспешных усилий. «Спокойнее, не сопротивляйся! Просто успокойся, черт тебя дери!». Он чувствовал, как теряет контроль над собой, не в состоянии владеть своими действиями, подчиняясь чужой воле. Он сделал несколько попыток, но воздух не поступал в его тело. В глазах начало темнеть. Еще одно усилие и через мгновение, положив голову обратно на подушку, облегчение накрыло его. Он, наконец, снова мог дышать…
7
«В этот раз… Я буду разговаривать с ней».
Они шли по одной из немногих улиц города, которую отдаленно можно было бы назвать живописной. Закрытая для проезда автотранспорта, она целиком и полностью принадлежала пешеходам: одиночкам со своими четвероногими друзьями, мамочкам с детскими колясками и таким же беззаботным «парочкам», коей сейчас выглядели они в глазах остальных прохожих.
Несмотря на бесконечную борьбу зимы с весной, приход последней сегодня казался все же лишь вопросом времени. Солнце периодически выглядывало из-за туч, подчищая мокрые остатки следов на тротуаре, не так давно бывшие белоснежным покрывалом, состоящим из мороза и воды.
5
Чудовище с зелеными глазами – так в драме Шекспира «Отелло, венецианский мавр» определяет ревность: …пусть бог Вас сохранит от ревности: она – Чудовище с зелеными глазами. …И там есть предательство, измена и ревность— «чудовище с зелеными глазами». (Н. К.. Михайловский, Соч., т. VI, СПБ. 1897, с. 537).