Весь XI век заполнен разбойничьими предприятиями рыцарских банд, растекавшихся во все концы известного тогда мира. В каком бы месте ни возникла война, всегда находилось множество охотников принять в ней участие в надежде на добычу.
Все эти движения не могли не привлечь к себе внимания церкви, озабоченной положением феодальных землевладельцев и стремившейся к усилению своего могущества. Бургундские монахи-клюнийцы всячески побуждали французских феодалов к участию в испанской реконкисте, папство также одобрило походы французов в Испанию. В реконкисте папы увидели средство, при помощи которого можно было: во-первых, поднять свой престиж; во-вторых, поощряя участие в ней европейского рыцарства, отослать рыцарскую вольницу на окраины западноевропейского феодального мира и указать ей более подходящее, с точки зрения крупных феодалов, поле деятельности: ведь благодаря этому поместья светской и церковной знати в известной мере избавлялись от опасности разбойничьих налетов.
Чтобы усилить воинственный пыл во Франции, римская курия постаралась окружить участников испанских походов ореолом мученичества за веру. Клюнийцы провозгласили священными войны с арабами-мусульманами в Испании. Папа Александр II, благословивший поход 1063—1064 гг., объявил об отпущении грехов каждому, кто пойдет сражаться «за дело креста». Другой папа, Григорий VII — один из видных клюнийских реформаторов, пытаясь в 1073 г. побудить французов к походу в Испанию, объявил, что они смогут владеть землями, которые отнимут у «неверных», при условии признания верховной власти апостольского престола над отвоеванными территориями; снова было дано отпущение грехов тем, кто падет в боях с «неверными». Папство все более энергично вмешивается в дела реконкисты, призывая французов к подвигам «во славу божью».
К военным экспедициям французского рыцарства в Испанию можно в известной степени применить определение «крестовые походы до крестовых походов». Недаром К. Маркс видел в походе Альфонса VI Кастильского против арабов (на Толедо) «прелюдию первого крестового похода»[8].
В какой-то мере это относится и к завоевательным экспедициям нормандцев в Южной Италии и Сицилии. Эти экспедиции, хотя и не сразу, также были поддержаны папством, которое использовало их в своих политических целях. Предводитель нормандских завоевателей Роберт Гвискар, став герцогом Апулии и Калабрии, в 1059 г. признал папу римского своим сюзереном, обязался платить ему ежегодную дань, оказывать военную поддержку и защищать новый порядок папских выборов. Папство санкционировало его нападение на Сицилию, оно оказало содействие и нормандским рыцарям Вильгельма Незаконнорожденного, овладевшим в 1066 г. Англией. Во всем этом явственно видна единая политическая линия папского Рима.
Разбойничьи войны рыцарства, охватившие в XI в. различные окраинные территории Запада, подготовляли крестовые походы на Восток. Папы и клюнийские монахи не только дали свое благословение рыцарям, но и постарались, там, где это было возможно, взять их завоевательные устремления под свой контроль, придать им религиозный характер и даже поставить на службу церкви. Этим папство оказывало серьезную услугу не только всему церковному землевладению, но и светской феодальной знати.
Паломничества на Восток. Подготовка решения, которое позднее вылилось в папский клич «На Восток!», происходила не только в сфере реконкисты и подобных ей рыцарских войн в Европе.
В XI в. все более интенсивными становятся паломничества из стран Западной Европы в Иерусалим. Они, безусловно, сыграли определенную роль в возникновении крестовых походов. Паломничества облегчили папству возможность найти то общее, на чем могли бы сойтись противоречивые стремления всех категорий феодалов.