Я знал это и в Говорливом начал искать проводника. Меня послали к Трофиму Бодрых.
— Иди прямо к нему, к Трофиму, он сведет; он у нас все тропы к Полюду знает, сотни раз хаживал, клады все искал, да, видно, не посчастливило, бедняком живет по сей день.
Трофим, искавший клады, жил и вправду небогато, в разваливающемся домишке без двора и хлевов. Он выслушал меня и согласился:
— Это мы можем. Что касаемо на Полюд, никого и не спрашивай, окромя Трофима. Только знаешь, милый человек, это ведь рубль стоит.
Я тут же отдал Трофиму рубль.
Мужик натянул пониток, вскинул за плечи ружьецо, взял краюху хлеба, и мы пошли. За селом Трофим спросил меня:
— На Полюд, говоришь, а зачем?
— Взглянуть хочу, какой он, и на Урал с Полюда посмотрю.
— Спроста, значит, поглядеть? — И бородатое лицо Трофима искривилось хитренькой улыбочкой.
— Да, спроста.
— А я думал по делу, поискать что ни есть; рассказов про Полюд много ходит, только все зряшные.
— Что клады там схоронены? Я кладов не ищу.
Трофим усмехнулся откровенней — он не поверил, что я не ищу кладов, и сказал:
— Коль ради простого интересу идешь, тогда не на Полюд надо, а к Говорливому камню. Слыхал?
— Да разве он здесь? — Я знал, что Говорливый камень около города Верхотурья[21].
— Здесь, виден. — Трофим показал на высокий берег Вишеры, где стояли голые темные утесы. — Полтинничек накинешь, сведу.
Я добавил Трофиму полтинничек. Часа полтора шли мы лесом, прыгали через валежник, пробирались в зарослях ельника и наконец выбрались к Вишере. Трофим остановился, повернул лицо к голым утесам и сказал:
— Вот отседа. Я говорить буду, а ты слушай!
Слова Трофима кто-то повторил отчетливо и громко.
— Э, какое чудо-то! — как-то радостно сказал Трофим.
И вновь кто-то повторил: «Э, какое чудо-то!» Я слушал и удивлялся, другой голос был точно таким же, как и Трофимов, было совершенно невозможно отличить один от другого.
— Это все камень, за такие чудеса и прозвали Говорливым.
Я никак не предполагал, что камень так отчетливо повторяет человеческие слова.
— Закурим, — предложил Трофим.
И камень произнес:
«Закурим».
Мы курили и разговаривали, а камень в точности повторял наш разговор, крякал, когда крякал Трофим, на мой смех смеялся.
— А с реки и того чудней — там он разговаривает не одним голосом, а вроде как целой оравой. Ночью тебя свезет мой парень, потешься!
Мы повернули к Полюду, я крикнул:
— Прощай!
Камень ответил моим голосом:
«Прощай!»
— Скоро увидимся, ночью!
«Скоро увидимся, ночью!» — ухнул камень.
Голос камня был настолько человечен, что я невольно оглянулся и подумал: «Может, камень кивает мне головой», но камень был неподвижен и хмур.
— Я камню этому, Говорливому, сколь раз спасибо говорил, — начал Трофим. — Не будь его, не видать бы мне моего парня.
— То есть как?
— А вот так… Тебе, чай, говорили, что Трофим клады ищет.
— Говорили.
— Был грешен, искал, на Полюд неведомо сколь раз ходил и днем, и в полночь, и в великий пост, и в светлый Христов день, а потом подряд начал каждую ночь, чтобы, значит, ни одной не пропустить и напасть на ту, в которую клад открывается. Он ведь одну ночь в году выходит наверх, вот тут-то и надо его схватить.
— И сейчас ходишь?
— Сейчас я странников вроде тебя провожаю, дело-то вернее, чем клады искать. Убедился я, что кладов нет никаких; если и есть они, то лежат спокойненько в земле и наверх не показываются. Лежат себе и никакого касательства ни к божеской, ни к сатанинской силе не имеют. Надоело искать: Полюд, он велик, весь его не перероешь. Случилось это летом, когда я каждую ночь за кладом рыскал и разговоров в дому только и было, что про клад. Наслушался этих разговоров мой парень и убег тайком; ни мне, ни матери ни гугу. Мы и не подумали, что парень на Полюд пошел, пообедали одни и вечерять собрались. Старуха и говорит:
— Где парень наш?
— На реке, верно, — говорю я. — Весь день там занимались ребята с Говорливым… Они эту забаву любят, крикнут: «Дурак», а камень в ответ им: «Дурак» — и хохочут.
— С реки будто вернулись, — говорит старуха. — Видела я ребячью ораву.
Глянул я по избе и не вижу своей шомполки.
— Эх, — говорю, — это непременно парень унес ее.
Ну, знамо, забеспокоились мы, побегли спрашивать, искать; никто не видел и не знает.
На реке наш парень не был, с Говорливым не баловался.
Баба мне и говорит:
21
По Уралу довольно часты «говорливые» камни. На Вишере, около Полюда, можно целый берег реки назвать Говорливым.