Так что, все эти «оранжевые революции» по большому счету никакие и не революции вовсе. Здесь нет стремления идти до конца, нет жертвенности, нет желания пострадать за идею. «Лишь бы не было войны!» — под таким стариковским лозунгом и состоялись все эти, с позволения сказать, «революции».
Кстати, можно указать ещё на один чрезвычайно показательный момент в истории «бархатных» революций. Чем дальше к востоку они происходили, тем менее «бархатными» становились. Ничего удивительного! Ведь чем дальше на восток, тем рождаемость выше! И если в Киеве «революционеры» сиднем сидели на Майдане, боясь, как бы чего не вышло, то уже в Киргизии молодёжь с палками бегала по улицам, а в Узбекистане дошло и до автоматной стрельбы.[18] Вот что значит демография!
В I в. н. э. Палестина представляла собой самую настоящую «горячую точку» на карте тогдашнего обитаемого мира. Восстания, заговоры и мятежи следовали здесь одно за другим. Никакими самыми страшными репрессиями римлянам не удавалось привести иудеев к покорности. Постепенно разгораясь всё сильнее и сильнее, пламя народного сопротивления в конце концов привело к мощному взрыву в 66 — 73 гг. н. э., до основания потрясшему господство римлян в Палестине.
И, как это всегда бывает, основной движущей силой всех антиримских выступлений являлась молодёжь. Иосиф Флавий, рассказывая о войне иудеев с римлянами, так описывает результаты агитации за войну одного из иудейских вожаков, Иоанна Гисхальского, — «Такими речами он вскружил головы значительной части молодёжи и вдохновил её на войну; но люди рассудительные и более солидного возраста все без исключения предвидели грядущее и оплакивали город, как будто он уже пал» {76}.
И ниже: «Но партия, приверженная восстанию и войне, состоя из молодых и смелых людей, одерживала верх над старшими и рассудительными» {77}.
В общем, как всегда — молодые лезут в драку, а старики их отговаривают, «рассудительно» бормоча: «Лишь бы не было войны!»
Кстати, не лишним будет заметить, что в начале Иудейской войны Иосифу Флавию, непосредственному участнику тех событий и руководителю обороны всей Галилеи, было всего 29 лет.
Мощный патриотический порыв иудейского народа в войне с Римом стал возможен благодаря наличию значительной доли молодёжи в обществе. В то время контроля над рождаемостью со стороны населения практически не было, поэтому семьи, как правило, отличались большим количеством детей. Хотя источники говорят о составе древнеиудейских семей очень скупо, кое-какие предварительные выводы можно сделать на основании всё того же многократно цитированного нами Иосифа Флавия. Так, например, у Антипатра, отца Ирода, было четыре сына, а также дочь, Саломея {78}. У сына Ирода, Аристобула, было пятеро детей {79}. У первосвященника Анана было пятеро сыновей, также первосвященников, и дочь замужем за другим первосвященником — Каиафой {80}. У первосвященника Матфия, казнённого зелотами во время осады Иерусалима, — четыре сына и, наверное, были ещё дочери {81}.
Многодетными были и семьи бедняков. Так, например, у знаменитого разбойника пастуха Афронга, богатыря огромного роста, имелось четыре брата, которые во всём помогали ему {82}. Ну и как забыть самое главное, евангельское свидетельство! У плотника Иосифа, помимо Иисуса, были ещё дети — сыновья Иаков, Иосия, Иуда, Симон и, как минимум, две дочери (Мк. 6:3).
Не только мятежи и восстания были характерной приметой общественной жизни Палестины I в. н. э. Как это всегда и происходит накануне больших событий, иудейское общество в тот момент было охвачено напряжённейшими идейными исканиями. Буквально все слои населения — учёные, книжники, священнослужители, даже простые крестьяне и ремесленники — все искали ответ на вопрос: откуда, с какой стороны им, — богоизбранному народу, — ждать спасение? Вокруг авторитетных, сведущих в Писании, раввинов и учителей — Автолиона, Шемайи, Гиллеля, Шаммаи, Иуды Галилеянина и др. — собирались сотни и тысячи пытливых молодых людей, желающих послушать мнение признанных мудрецов по тому или иному насущному вопросу. «Много юношей, — пишет Иосиф Флавий, — стекалось к ним, чтобы слушать их учение, образовывая вокруг них каждый день целые полчища» {83}. Точно так же, согласно евангелистам, приходили тысячные толпы и к Иисусу (Мф. 14:21, 15:38), и этому их свидетельству, в свете того, что мы узнали о тогдашней общественно-политической обстановке, конечно же, надо верить.
Апостолы были ближайшими учениками Христа, самыми надёжными его помощниками в деле распространения нового Учения. Интересно, а в каком возрасте они присоединились к нему?
Первыми над этим вопросом задумались живописцы. Действительно, если вдруг поступал заказ расписать церковь на какой-нибудь евангельский сюжет, ну, скажем, изобразить Тайную вечерю, то как им надо было рисовать апостолов? Безусыми юношами? Зрелыми мужами? Или, может быть, почтенными старцами? Живописцы думали-думали, чесали затылки и... отдали решительное предпочтение старцам. И вот теперь на какую картину ни взгляни, всюду видишь одно и то же: Иисус в окружении седобородых людей преклонного возраста. Лишь для одного апостола Иоанна художники сделали исключение. Его они изображают безбородым и безусым юношей, всех же остальных — непременно дедами.
Правомерна ли такая трактовка образа христовых апостолов? Ну, конечно же, нет! Если знаменитых раввинов и учителей приходили слушать «полчища» «юношей бледных со взором горящим», то почему вокруг Иисуса из Назарета должны были собираться исключительно люди пенсионного возраста? Он что, был хуже всех остальных? К тому же, евангелист ведь чётко указывает, что «Иисус, начиная Своё служение, был лет тридцати» (Лк. 3:23). Неужели он, крепкий молодой мужчина, был предводителем согбенных старцев? Какая чепуха! Если Иисусу было тридцать лет, то, значит, и его апостолам вряд ли больше.
К сожалению, евангелисты не позаботились указать возраст апостолов, поэтому мы можем ориентироваться лишь на косвенные данные. Например, мы знаем, что мать сыновей Зеведеевых однажды просила Иисуса выделить Иакову с Иоанном почётные места в Царстве Божьем (Мф. 20:20-21). Стала бы она просить за матёрых, бородатых, семейных мужиков, которые и сами могли бы о себе позаботиться? А вот за молодых парней — вполне. К тому же и прозвище сыновей Зеведеевых — Воанергес, что значит«сыны громовы» (Мк. 3:17) — подходит больше буйным, отчаянным молодцам, а не почтенным отцам семейств и уж тем более не седовласым старцам. Вспомним, что люди «солидного» возраста всегда склонны к осмотрительности и осторожности. Какие уж тут «сыны громовы»!
Кстати, некоторые исследователи полагают, что имя апостола Петра — Симон бар Иона — обычно переводимое, как «Симон, сын Ионин», на самом деле должно читаться и пониматься по-другому. По мнению Джоэла Кармайкла, нужно читать не «бар Иона», а «барьоним» {84}. Этим словом, происходящим от арамейского «открытая страна», в то время обозначались смелые, отчаянные люди пассионарного склада, которые бежали «озоровать» в пустыню по той причине, что им скучно было изо дня в день ковыряться с лопатой в огороде. Ну, в общем, это были «люди длинной воли», похожие на наших казаков. Нет, не на нынешних, конечно, а на тех, которые жили в XVI — XVII веках.
18
6 — 7 апреля 2010 года до автоматной стрельбы дошло и в Киргизии. Благодаря высокой рождаемости и большому количеству активной молодёжи, «бархатные революции» в азиатских странах, как видим, не приживаются.