Подготовка, проведенная буквально в течение нескольких дней, способствовала нормальной организации будущей акции. Несмотря на полуторный комплект пулеметных патронов, материально-техническое обеспечение похода посчитал удовлетворительным. И воины были готовы не только вообще к битве, а конкретно к этому бою в частности. Кроме того, так, как мы спланировали, в эти времена еще не воевали, поэтому не сомневался ни минуты, что Агадир мы возьмем.
Рабов во время штурма решили не освобождать, разве кто-то сможет освободиться сам. Конечно, кинуть в бой пятую колонну было заманчиво, они бы припомнили своим господам все хорошее, но! Своими анархическими и непредсказуемыми действиями рабы точно внесли бы в ситуацию ненужную сумятицу и разрушили бы все наши планы. Уж лучше мы разберемся с ними потом, когда выполним поставленную задачу.
Выждав две склянки с момента исчезновения на горизонте парусов авангарда, стал негромко суфлировать команды Кульчицкому, которого поставил исполняющим обязанности старпома. Он команды громко выкрикивал, а все находящиеся на квартердеке молодые офицеры наблюдали за их исполнением и эволюциями корабля, одновременно получали и теоретические и практические знания в обстановке, близкой к боевой.
– Сигнальщику! Поднять вымпел лидера! Делай, как я! Строем уступа! Марсовым – готовсь! Рулевой! Курс – два румба!
Глава 4
Данко был разодет в синий, шитый золотом шелковый халат, шаровары и остроносые красные сапоги. В глаза бросались богато отделанный пояс и пристегнутая к нему кривая турецкая сабля с инкрустированными, усеянными драгоценными камнями ножнами и рукоятью. Пальцы его рук густо унизывали перстни, а на голове красовались белоснежная чалма и прикрепленная ко лбу брошь с большим красным рубином. Он стоял на шканцах и вглядывался в едва виднеющуюся полоску земли западного побережья африканского континента.
Одежда и сапоги обнаружились в каюте капитана одной из трофейных шебек. Размер был великоват, но девчонки за вчерашний день все ладненько подогнали. А пояс, саблю и драгоценности на благое дело выделил князь из своих закромов. Теперь, глядя на шикарно одетого и вооруженного дорогим оружием стройного молодого человека с тонкими чертами лица, большими карими глазами, черными бровями и длинными ресницами, можно было поверить, что перед тобой настоящий тунисский принц.
Вчера, когда его нарядили, не одна девчонка горестно вздохнула: «Не мой, к сожалению!» Правда, он и в кирасирских латах, да и совсем без оных, вскружил головы немалому числу казачек, и семя посеял не в одном селе и городке еще тогда, когда шли походом по Украине. Да, любили его девки.
Рядом с Данко на своем законном месте стоял капитан лидера и командир группы кораблей лейтенант Власьев. Одет он был, как и все на корабле, в восточный халат поверх кольчуги, а на голове – тюбетейка и небольшой тюрбан. Одежда выглядела неприхотливо, но по сюжету так и надо было.
Наполненные ветром паруса шебеки, режущей волну курсом полный бакштаг[12], неумолимо приближали берег с каменной крепостью на горе и порт, усеянный тремя сотнями различных мачт. Издали корабли выглядели словно игрушечные. Раздвинув подзорные трубы и прильнув глазами к окулярам, оба молодых офицера внимательно рассматривали бухту. Она была очень удобна и обширна, здесь могло бы свободно разместиться в шесть раз больше кораблей, чем ныне.
На рейде вообще никого не было, все суда стояли у причалов, и фактически картина не отличалась от той, какую нарисовали пленные пираты. У левого дальнего пирса стояли в основном одномачтовые шлюпы рыбаков. У правого, напротив портового рынка, пришвартовались полуторамачтовые кечи и двухмачтовые шебеки мелких торговцев. А вот боевые корабли выстроились у центрального причала, напротив надвратной башни. Небольшие группки по два, по три суденышка стояли отдельно, но особенно выделялись три группы из восьми – двенадцати судов, скрепленные бортами друг с другом. В этой последней находились три самые большие шебеки, одна двадцатичетырехпушечная, а две двадцатипушечные.
Не надо было быть физиономистом, чтобы заметить на лицах обоих офицеров общее чувство душевного подъема, азарт ожидания предстоящего боя и здоровое тщеславие. Нет, в их характерах появилась не гордыня, но гордость. Меньше чем за два года они из бесправных рабов превратились в высокопоставленных воевод, под рукой которых ходили десятки и сотни таких же воинов – смелых, азартных, с детства наученных воевать.
«Вот мои призы! – думал Паша Власьев, рассматривая три самых больших красавца-корабля. – Князь Михаил называет нас будущими адмиралами, почему бы до адмирала не дослужиться и мне?! Конечно, в восемнадцать лет это невозможно, но пройдут годы, и я непременно стану адмиралом. Я – хочу! Сейчас перед каждым стоит задача по возможности захватить один невредимый приз, а остальные разбомбить и поджечь. Но здесь такая компактная группа с такими интересными кораблями!..»