Придворных витязей... Пьер глаголет (насколь разумею) о почтеннейшем и славнейшем графе Лестерском, хотя, мыслю, тот известен овчару скорее не по имени, а лишь по знаку геральдическому, что украшает щиты графских воинов (хотя наличествуют весьма схожие и у других простых латников); поелику навряд ли увалень сельский ведает прозвания родовитых вельмож.
Приветствуй звонким перебором струн... То бишь, перейди от величественного повествования стихотворного к воспеванию веселий и радостей.
Хоровод: кружащиеся плясуны, иже за руки друг друга держат.
Титир — гордость Рима и краса... Всем ведомо, что сие Вергилий, Меценатовым попечением снискавший милость Императора Августа, коим и подвигнут был писать о предметах более возвышенных, нежели избранные им изначально.
Пел мотыгу да лопату... воздавал хвалу булату... Тремя словами, иже суть мотыга, лопата и булат, означаются семо три отдельных творения Вергилиевых. Буколики да Георгики посвящены сельским трудам, земледелию и скотоводству, Энеида же божественная глаголет о делах ратных и о смертоубийстве ужасающем.
Кого благоговейно пел поэт... Дается уразуметь, отчего Поэты бывали встарь в таком почете у людей благородных, ведавших, что храбрость их и достоинство известны содеются и в самом дальнем потомстве посредством стихов немеркнущих. Не даром ведь молвится: не видать бы толикой славы Ахиллу, ежели бы не бессмертные гекзаметры Гомеровы. Лишь этим и превзошел он Гектора. Александр же Великий, придя к могиле Ахилловой, что на мысе, известном как Сигеи, обретается, прослезился невольно и благословил героя, коему выпала на долю хвала, пропетая Пиитом столь несравненным: токмо ею и дарована бысть Ахиллу слава тольми нетленная. А что глаголется у Туллия[18] в одной из наиблистательнейших речей, то не менее достойно молвит и Петрарка в сонете своем[19]:
Что Поэтов испокон веку ставили и ценили превесьма высоко, тому есть иные свидетельства, и не меньшие. Достойнейшему Сципиону, покуда тот воевал супротив Карфагена да Нуманции, сопутствовал неизменно и средь самых добрых сотоварищей его числился, добрый древний Поэт, прозывавшийся Эннием. Такожде Александру, когда тот изничтожал Фивы, поведали, что преславный Пиит лирический Пиндар во граде сем рожден был, и Македонец не токмо немедля и под страхом смерти воспретил всякому воину своему рушить жилище Пиндарово либо жечь оное, а и даровал пощаду особую чуть не всем потомкам Пиндара, и многих из них опричь сего наградил прещедро. Столь высоко чтил он самое имя Поэта. Он же не меньшей хвалы достоин и за то, что, потроша сокровищницу Дария, царя Персидского, на поле брани им разбитого, отыскал в малом сребряном ларце два свитка поэм Гомеровых, иже царем хранились яко драгоценности, и взял их оттоле, и один свиток носил вседневно при себе, у сердца своего, другой же прятал еженощно под подушку свою. Столь высоко стояли от века дней Поэты в глазах людей благородных и повелителей земных, о чем Сочинитель отменно хорошо повествует семо, а инде и еще краше.
Прошли века... Далее разъясняется: небрегут Поэзией от нынешней лености умственной да низости душевной.
Смерды: людское отребье.
Дар мой слаб... Сиречь, далек от совершенства. Глаголется со всяческим смирением.
Что сладостнее лебедя поет... Сравнение сие кажется странным, поелику лебединые клики навряд ли можно сладостными почесть; однако молвят мужи многоученые, что пред смертию своей поет лебедь нежнейшим гласом, словно участь близкую свою почуял нутром и оплакивает оную. <...>
Зеркало бессмертия: сиречь, Красота, верховный предмет воспевания Поэтического, как явствует из глаголов достойнейшего Петрарки[20]:
О, вдоволь бы испить сейчас вина... Сдается мне, Кадди впадает во исступление Пиитическое, ибо (еже — ли благосклонный читатель подметил) стихи становятся настоль величественны и громозвучны, что чудится, будто позабыл подпасок и о невежестве своем и о доле низкой.
Семо, яко же и на всем протяжении Эклоги, речется, что Поэзия есть наитие свыше, исступление сверхъестественное, коего обычным разумением постичь нельзя. Пьер же на сие ответствует Эпифонемой, зане уже уведал, сколь великолепно искусство пиитическое, присущее собеседнику[21].