Филонов — художник трагедии.
Его живопись загадочна, как загадочна жизнь. Картины — шифры Бытия.
Бесстрашно и напряженно всматриваясь в мятущееся и опасное, художник обнажал страшный, темный подтекст жизни, трагическую подоснову мира.
«Содрать ложь», — говорил Мастер. Его творчество — это разрушение иллюзий, которые скорбящие и страдающие выстраивают перед враждебным хаосом жизни.
И предвоенные душные годы, перед первой мировой войной, последним прибежищем был Эрос. В эротику уходили, бежали от страха перед катастрофичностью жизни. Эротика давала иллюзию изживания жизни, ставшей бессмысленной.
Но тема «Мужчины и женщины» — не Эрос[696].
Ее тема — отчужденность. Человек одинок. Человек одинок всегда, даже в любви. Люди, потерявшие надежду, подменившие жертву и борьбу фразой и жестом, любовь — эротикой, игрою в любовь, проиграли и эту игру.
Художник начал эту картину раньше «Пира королей», но кончил ее позднее. Она продолжает и углубляет эту же тему.
Короли пировали, грезили славой. Художник создал пир трупов, пир мести.
Короли вершили судьбами, думали, что вершат, — художник увидел их мертвыми. На картине «Мужчина и женщина» они только мрачный фон на своих шатких тронах.
Трагедия власти заслонена великой трагедией Эроса. Фриз внизу картины «Короли уходят в ничто». Отяжелели короны, скоро падут. Тяжело задумались властители на своем последнем пути.
Суровый твердый человек держал в руках кисть. Я не решался спросить, повлияла ли на замысел этой работы знаменитая в те давние годы книга Отто Вейнингера[697]. Я думал тогда и думаю теперь, что скорбная тень этого так рано ушедшего мыслителя лежит на образе картины.
Мне трудно представить себе, что в годы создания «Мужчины и женщины» он был молод, что было молодо его поколение. Его поколение жило тревогой.
На пороге стояла первая мировая. Рядом с каждым стояла смерть.
В двенадцатом начал художник свою работу. Он трудился над ней годы, переписывая и переписывая, покрывая одну запись другой. Каждая из картин Филонова — это шифр тревоги. Действительность, опасная и неразгаданная, передавалась через шифры горькой тайны.
Душные годы перед первой мировой войной.
Над картиной стояли еще годы и годы труда.
Но в далеком Сараеве молодой и недовольный, переживший унижение своей страдающей Родины как личную боль, в гневном отчаянии резко нажал пистолетный спуск[698].
<…> Быстрый дым сараевских выстрелов неудержимо разросся черными тучами орудийного дыма. Закачалась, загудела земля под лавиной снарядов.
<…> Отчаянно и неподготовлено бросает Россия в ответное наступление свою гвардию, свою лучшую армию.
Россия не готова к войне, ни к чему не готова.
Инертна государственность российская. Развинчена военная машина. Тяжела расплата за несогласованность и общую апатию.
Зажата в железные клещи в Мазурских болотах, гибнет Русская армия Самсонова[700]. Сколько их, безвестных могил, во тьме Мазурских болот?
Жертва оправдана. Германцы сняли два корпуса с французского фронта, перебросили на восток. <…> Как пережила Россия боль этих страшных дней? Как пережил эту боль художник вместе с болью Родины? <…>
Хлебников видел, как на бурлящем Невском молодой офицер, сверкая обнаженным клинком, кричал: «Ура, я буду убит, через три месяца я буду убит».
Он не дожил своих трех месяцев — этот мальчик в офицерской форме, идущий на войну со смертью в душе, теряющий веру и жаждущий жертвенной смерти молодой офицер, которого неверно учили — стоять в рост и сверкать саблей под свинцовым, тяжелым дождем.
Поэт вспоминает о своей последней встрече с Филоновым[701]. Он пишет: «Я встретил одного художника и спросил, пойдет ли он на войну? Он ответил: „Я тоже веду войну, только не за пространство, а за время. Я сижу в окопе и отымаю у прошлого клочок времени. Мой долг одинаково тяжел, что и у войск за пространство“. Он всегда рисовал людей с одним глазом. Я смотрел на его вишневые глаза и бледные скулы. Ка шел рядом. Лился дождь»[702].
Поэт назвал именем Ка судьбу. Судьба шла рядом. <…>
«Доски судьбы»[703] создает своим завещанием Хлебников.
696
Скорее всего, Покровский имеет в виду акварельный вариант произведения: «Мужчина и женщина (Адам и Ева)». 1912–1913. Бумага, акварель, чернила коричневые, тушь, перо, кисть. 31 × 23,3. ГРМ. Исторический процесс в нем более конкретизирован, чем в живописной композиции. Небольшие фигурки в костюмах различных эпох, возникающие на поле картины, последовательно актуализируют судьбы многих поколений потомков прародителей человечества. Подробнее см.:
697
Стремление О. В. Покровского связать замысел «Мужчины и женщины» с книгой О. Вейнингера «Пол и характер» в значительной мере можно объяснить тем, что он рассматривает картину изолированно от других произведений мастера. Это не позволило ему «прочитать» эсхатологичность ее замысла.
698
Выстрел Гаврилы Принципа (1894–1918), убившего 28 июня 1914 года в Сараево австрийского престолонаследника эрц-герцога Франца Фердинанда, стал поводом к началу 1-й мировой войны.
699
Возможно, автор сделал эпиграфом свободное переложение известных строк из стихотворного цикла «На поле Куликовом» А. Блока: «Идут, идут растерзанные тучи, закат в крови». См.:
700
701
Сверх-повесть В. Хлебникова «Ка» имеет точную дату создания: 22 февраля —10 марта 1915 года. Филонов был призван в армию осенью 1916 года. Сопоставление дат позволяет предположить, что если даже поэт и передал впечатления от разговора с Филоновым, то вряд ли стоит связывать его с какой-то конкретной их встречей. Скорее всего, упоминая «битву за время», поэт подчеркивал хорошо известный ему факт: произведения Филонова были визуализацией мифологизированной истории человечества. Художник отказался от утвердившегося со времен Ренессанса принципа: уподоблять картину «окну в мир», когда в хронотопе доминировала пространственная координата, и сосредоточил внимание на временной составляющей.
703
Идея познать законы времени родилась у В. В. Хлебникова в 1904 году и стала делом его жизни. До конца своих дней Хлебников выстраивал ряды событийных соответствий, пытаясь с помощью числовых «рифм» познать законы истории. В книге «Доски судьбы» он запечатлел «чистые законы времени». См.: Хлѣбников Велимiр. Доски судьбы.