Нагромождением ужасов маскировали главный ужас — безнадежность.
И в этом сумрачном, зловещем Берлине искусство русской Революции.
В черной германской ночи тревожный отблеск пожара.
Суровому русскому художнику чужда мистика экспрессионизма. Филонов человек своей эпохи, его можно понять и оценить лишь в связи с эпохой. Его можно считать предшественником русского экспрессионизма.
Но у него свой и неповторимый путь.
Через годы, через все волны течений искусства, сменявших друг друга, он непреклонно провел свою линию — анализ.
Экспрессионизм не ставил себе задачу анализа. Филонов ставил — он реалист трагедии.
Его реализм — это пересечение мировых линий в мировых городах. Филонов реалист в изображении сущности вещей, явлений и событий, последовательной и беспощадной.
Анализ Филонова созвучен психологическим задачам века, психоанализу и анализу потока сознания.
Анализу потока сознания, проводившемуся Джеймсом Джойсом [746] и Гертрудой Стайн[747]. Эти задачи не близкие, но это та же волна.
Мир ХХ-го века непонятен и враждебен человеку как никогда раньше. Слишком много личин, слишком много лжи. Нужен микроанализ подоснов бытия.
Поток сознания отражает поток бытия. Ассоциации, образы и взаимосвязи идут хаотическим потоком. Потоки сознания, линии ассоциаций сходятся, закрепляются в образах, многое затухает, остается за потоком сознания.
Но это подлинность нашего восприятия жизни. Литераторы этой поры и этих задач — рассыпали действительность на мгновения, запечатлевали словом бег мгновений, смену атомов действия человека.
Люди одной эпохи не знают друг о друге, но решают близкие задачи.
Реализм Филонова — реализм микроанализа. Художник мыслит живописными образами, изначальностью, обнажает пути ассоциативных взаимосвязей.
Методика аналитической школы — это анализ, это разрушение привычных представлений о мире, расчленение первоначальных образов на первообразы. Это выявление слагаемых, комплексов представлений.
Картина — это выстраивание психологических напряженностей, состояния человека, постигающего враждебный и опасный мир.
Отражение смены состояний.
Это микроанализ слагаемых каждого образа — рассыпание и собирание их в законченные образы.
Автор данных строк не ставит своей задачей дать однозначный ответ на поставленные вопросы. Его дело наметить темы исследования.
Сопоставление системы Филонова с проблемами литературы «потока сознания» может быть плодотворным для любого будущего исследователя творчества Мастера.
Творческий поиск и творческий подвиг Филонова — неповторим.
Как неповторим творческий подвиг Джойса, сумевшего выразить словом подлинную плоть мышления.
Неповторим потому, что метод исчерпал себя, завершен.
Имя Филонова — это длящийся опыт и поиск.
И для тех, кто годами следовал за ним, каждая картина была поиском своего глубинного, жестким и длящимся экспериментом над самим собой.
В живописных симфониях запечатлено то, что подвластно лишь музыке, — время. Время создания картины — длительность трагедии. Время творчества и страдания.
Тревожные ритмы эпохи, беспокойная смена ритмов эпохи запечатлелась в картинах филоновцев — его учеников; в графическом ритме.
Стиль — застывший ритм.
Каждое историческое время имеет свой ритм деяний, застывший стилем. Время Филоновской школы — это смена ритмов эпохи.
Живописные темы возникали как музыкальные темы из глубин тревоги. Каждый образ на их картинах — шифр неведомого, обнаженный подтекст бытия. Анализировался непонятный самому себе, катастрофический мир.
Филонов не экспрессионист, хотя многие приемы его живописи близки к экспрессионизму. Он скорее конструктивист, но очень по-особому. Он анализировал микроконструкции жизни, ее изначальные формы, сдирал личины, обнажая страшные лики жизни Филонова называют «художником с головой философа».
Все течения его эпохи влияли и не могли не влиять на него — символизм, экспрессионизм, кубизм. В чем-то он продолжил Врубеля. Кристаллический, сверкающий мир Врубеля претворяется в картинах Филонова в мир жестких структур.
Архитекторы конструктивизма обращали вершины своих зданий к Полярной звезде. Филонов повел свой поиск в глубину.
История повторяет свои надежды и свои ошибки. Когда-то Великая французская революция руками художника Давида[748]реорганизовала Королевскую Французскую Академию. Русская Императорская Академия художеств — оплот рутины, ненавистного, казенного искусства. Сходны уставы, близки традиции. Старая Академия художеств сломана, как сломаны все учреждения былого. Пути изменений тоже близки и сходны.
746
747
748