Давно известно, как трудно молодым художникам выбиться на широкую дорогу успеха, как многие художники сделались ценными и общепризнанными только после своей смерти. Поэтому — как не отнестись с особым чувством любви и внимания к выставке художников молодых, идущих своими путями, не подражая нашим более знаменитостям. Но только необходим талант — его ищешь и внимательно стоишь даже перед кривлянием и мазней какого-нибудь г-на Ларионова,соображая, не запрятал ли он талант, не нарочно ли это сделано, чтобы только привлечь к себе внимание равнодушного обывателя? И, все-таки, жаль художника, когда вспомнишь, что из двух в половиной тысяч картин, присланных на «Весеннюю выставку» [836] , только 519 были выставлены перед публикой. А остальные? При том пристрастии, которое царит в мире художников, невольно является желание пройтись по мастерским отвергнутых художников, порыться среди их картонов и холстов и найти там картины, нарисованные в лучшие минуты художественного творчества.
«Союз молодежи» ничего не говорит ни сердцу, ни уму, но невольно вызывает чувство протеста. Последняя комната, где выставлены картины г. Ларионова,производит такое впечатление, точно входишь в анатомический кабинет, где собраны коллекции уродов. Это не картины, а буйное сумасшествие, хотя у сумасшедших бывают прекрасные видения, как например последние картины Врубеля.
Всех картин на выставке 228: это большею частью мелкие этюдики, пейзажи и намалеванные портреты. Среди пейзажей можно указать на картины г. Школьника;в них красивы воздушные краски. Несомненно талантливым и оригинальным художником выказал себя г. Филонов.В его мелких рисунках и картине «Сампсон» [837] интересны красивая мелодичная линия рисунка и странная чисто восточная фантастичность, напоминающая видение одурманенного опиокура.
Также фантастичны и не лишены грации эскизы г. Спандикова; они оригинальны, особенно его «Души умерших», загадочные, изображенные в виде сказочных птиц.
Спандиков, Филонов, Школьник— являются положительной стороной «Союза молодежи». Все остальное скучно и жалко. <…>
<…> И вот мы незаметно подошли к наилюбопытнейшему на всей выставке. <…> Ради одной этой маленькой картинки стоило бы пойти в дом княгини Барятинской [840] и в первую голову следовало бы показать ее психиатрам. Я это говорю совершенно серьезно. Им и карты в руки. По этому совершенно красноречивому документу они воссоздали бы, может статься, один из интереснейших в мире созидательных процессов больного творчества.
Это — картинка Филонова, густо написанная масляными красками [841] . Словно после чудовищной человеческой катакомбы, чья-то рука собрала на холст эти отрезанные головы. Да какие головы? У одних каменные скулы, крепкие, неподвижные, у других широкое вздувшееся лицо переходит остроконечной дыней в череп, у третьих — круглые, застеклившиеся, полные безумного ужаса глаза. На некоторых головах и лицах верхняя кожа отсутствует и сквозят сухожилия и пучки нервов. По всем направлениям тянутся скрюченные руки с ободранной кожей. Личико младенца разлагается заживо, и что-то зловеще багровое в «трупном» тоне щек. Это — не картина, это — какой-то морг. Морг, порожденный горячечной фантазией.
Но будем же справедливы к автору. Наряду с этими клиническими, замораживающими кровь подробностями, наряду с ними — очаровательные куски живописи: чистой, прозрачной и нежной. И они, эти кусочки живописи, сами выигрывая, подчеркивают весь творящийся вокруг них кромешный ад. Так сверкала бы чистая, белая и красивая девушка в толпе изъеденных язвами прокаженных. Справедливость требует отметить также местами удивительно строгий рисунок, в особенности, где гуляют по холсту руки. Каждый сустав прочувствован с такой анатомической точностью, которая заставляет невольно вспомнить о Врубеле.
Картинка Филонова — драгоценнейший психиатрический документ. Она требует самого широкого распространения. Чтобы была издана в красках, и чтобы каждый студент-медик имел ее среди своих записок, лекций и атласов.
Н. Н. Брешко-Брешковский
О выставке «Союза молодежи» [842]
Сегодня — вернисаж выставки «Союза молодежи» [843] .
Вот уж, действительно, трогательное соседство… Два непримиримых лагеря. Крайне левые и крайне правые. Это «Петербуржцы» [844] на Инженерной и тут же, во дворе, «Союз молодежи».
<…> «Петербуржцы», те хоть — старое, сорганизовавшееся общество, не Бог весть с каким, но все же с капиталом. А вот «Союз молодежи» — это все, почти за немногими исключениями, беднота и богема. Они жмутся и сами исполняют плотничьи работы, вбивают гвозди, вешают картины. Входит светская барышня Зельманова [845] и, сняв жакет, вооружается молотком и — только поспевай за нею.
«Союз молодежи» левее в этом году, чем когда бы то ни было. Но все относительно на белом свете. Левизна его меркнет в сравнении с крайностями московского «Ослиного хвоста» [846] . «Ослиный хвост», это — нечто невероятное! Какая-то сплошная клиника душевнобольных.
К «Союзу молодежи» примкнул Мошков. Прежде он сам подвизался в «Ослином хвосте», но заправилы кружка нашли его «отсталым», консервативным, и, покинув «ослиный хвост», Мошков основал клуб «Бубновых валетов».
В Москве, на выставке «Бубнового валета», нашумела картина Мошкова, где он изобразил себя и другого художника, Кончаловского, нагишом… Теперь эта картина украшает «Союз молодежи» и, будем думать, так же скандально прогремит, как и в Москве.
В таком виде еще никто не писал автопортретов. Глядя на эту картину, видишь, что Мошков не ко двору был со своей техникой в «Ослином хвосте». Рисунок у него реальный, академический. Вот только в смысле раскраски Мошков условен. <…> Видимо, писал Мошков этот «семейный портрет» вскоре по возвращении с каких-нибудь жарких, экзотических купаний, ибо тела того и другого — коричневые, как обожженная глина. И лица смуглые, как у мавров. <…>
Блистают своим отсутствием братья Бурлюки. Говорят про одного из них положительно невероятную вещь, будто бы этот «художник» засел в Москве и пишет в школе живописи здоровые этюды с натуры без малейшей даже тени своих недавних кривляний. <…>
Гончарова стилизует своих мужиков, баб и солдат в манере ассирийских и египетских примитивов. Вещица с полевыми работами, кажется, с полевыми, там еще зелень деревьев и сподницы баб, производит симпатичное впечатление сочетанием красок. Нужды нет, что профили девок г-жи Гончаровой напоминают профили египетских царевен с узкими миндалевыми глазками и что они взяты лишь в одной плоскости. <…> Но при желании Гончарова может быть еще левей, — это когда она подражает лубочным картинкам и грубым древесно-каменным изваяниям. Таковы «Мальчики в лесу» с деревянными чуть тронутыми топором головами. … Но все это детский лепет в сравнении с Ларионовым. За человека жутко, какие он штуки выкидывает!.. Этого изъеденного проказой человека, с лицом наполовину багровым, наполовину чистый холст оставлен, мог написать либо шарлатан, либо сумасшедший. Как бы ни был художник субъективен, но так «видеть» он не может. Или, если уж начинает видеть, — дело плохо… Не теряя времени, надо скорей пригласить психиатра.
837
В настоящее время местонахождение картины П. Н. Филонова «Самсон» неизвестно. Не указывается она и в каталоге несостоявшейся выставки художника в ГРМ (1929–1930).
838
839
840
Вторая выставка «Союза молодежи» была открыта с 13 апреля по 10 мая 1911 года в доме кн. Н. А. Барятинской на углу Адмиралтейского и Вознесенского проспектов, 10/2.
841
Речь идет о картине П. Н. Филонова «Головы», 1910. ГРМ. Подробнее см.: наст. изд.,
842
843
Третья выставка «Союза молодежи» была открыта с 4 января по 12 февраля 1912 года по адресу: Инженерная выставка, 2, кв. 1 (дом, принадлежащий ИАХ).
844
«Петербуржцы» — Санкт-Петербургское общество художников (1890–1918, с 1914 — Петроградское общество художников). Объединяло в основном художников академического направления. Организовывало регулярные выставки в Петербурге и в Москве, в том числе и «Народные выставки» с дешевыми билетами для представителей низших сословий.
845
846
Под названием «Ослиный хвост» в 1911–1912 выступала группа молодых художников, примкнувших к М. Ф. Ларионову вскоре после 1-й выставки «Бубновый валет». В декабре 1911 — январе 1912 члены группы участвовали в 3-й выставке «Союза молодежи» в Петербурге. В Москве в выставочном зале МУЖВЗ выставка «Ослиного хвоста» проходила с 11 марта по 8 апреля 1912 года. В ней приняли участие Н. С. Гончарова, В. С. Барт, К. С. Малевич, В. Е. Татлин, М. З. Шагал и др., а также приглашенные члены «Союза молодежи», в их числе В. Д. Бубнова, В. И. Марков (Матвейс), О. В. Розанова, П. Н. Филонов.