Андрей Борисович Земляной
Пентаграмма войны: Пламя и сталь, Древо и сталь, Камень и пламя, Лёд и сталь
© Андрей Земляной, 2020
© ООО «Издательство АСТ», 2020
Пламя и сталь
1
Совсем недавно, буквально тридцать лет назад, закончилась жестокая и опустошительная война, перекроившая все границы человеческого ареала. Пали Лигонский Союз, Гарната и Сиан, а на их обломках утвердились те, кто смог дать отпор бесчисленным шаранским ордам, и те, кого выпавшие испытания сделали только сильн Совсем недавно, буквально тридцать лет назад, закончилась жестокая и опустошительная война, перекроившая все границы человеческого ареала. Пали Лигонский Союз, Гарната и Сиан, а на их обломках утвердились те, кто смог дать отпор бесчисленным шаранским ордам, и те, кого выпавшие испытания сделали только сильнее и могущественнее. Наша Отчизна, Саргонская империя, по праву является тем центром, что объединяет все прогрессивные силы человечества, в едином порыве идущие к светлому будущему во имя прогресса. Двадцать планет, словно драгоценное ожерелье, опоясывают материнскую планету, великий Сарг, давший нам всем единую Цель и Веру. ее и могущественнее. Наша Отчизна, Саргонская империя, по праву является тем центром, что объединяет все прогрессивные силы человечества, в едином порыве идущие к светлому будущему во имя прогресса. Двадцать планет, словно драгоценное ожерелье, опоясывают материнскую планету, великий Сарг, давший нам всем единую Цель и Веру.
…Ведомые великим воителем, истинным стражем прогресса, Князем Хионом, мы и дальше будем нести Веру и Просвещение всему человечеству.
– Давай, тяни…
Хишан, невысокий щуплый подросток в темно-синем потертом комбинезоне и тяжелых шнурованных полусапогах, упрямо тащил вверх осклизлую от влаги и плесени железку, напрягаясь изо всех сил.
– Еще поднажать…
Серг, его друг и соратник по далеко не безобидным иногда шалостям, высокий, плечистый и крепкий, несмотря на подростковый возраст, вдруг выпустил рычаг из рук и чуть отошел.
– Подожди, убери руки, ща снизу вдарю.
– Ты чего? – Хишан, от удивления прекратил давить на рычаг старого шлюзового люка.
– Я говорю отойди…
Дождавшись, когда приятель отойдет, Серг поддернул штаны комбеза и точным, сильным ударом ноги, обутой в такие же, как у приятеля, сапоги, стронул приржавевший рычаг с места и уже почти без усилий поднял его вертикально.
– Вот как надо!
Затем мальчишки уперлись плечами в люк и, ожидая, что тот тоже будет сопротивляться, чуть не упали, когда массивная стальная дверь неожиданно легко распахнулась, открывая проход в круглый, словно труба, тоннель.
Не учтенный ни на каких открытых картах проход обнаружил Хишан, посещавший иногда такие дебри компьютерной сети, в какие не лазили даже администраторы. На старой карте, хранившейся в базе городского управления вентиляции, он был просто обозначен как «не работающий», но при этом помечен значком, обозначавшим принадлежность к Службе Охраны. Начинался коридор из неприметного ответвления Главной Фермерской ветки, а точнее – от сопровождающего ветку дренажного тоннеля.
– Добро пожаловать… – Серг, удержавшийся от падения сам и удержавший товарища, осторожно осмотрелся. – Что-то не похоже это на «запретный тоннель». – Он потянул воздух чутким носом. – Похоже скорее на сервис-шлюз магистральника[2]. – Чуешь, воздух сухой и металлом отдает?
– А почему тогда сигналка стояла? – Хишан, большой специалист во всем, что касалось механики и электроники, тоже внимательно осмотрелся. – Силовых кабелей не видно, воздушный поток слабый, да и плесенью почти не пахнет.
– Это верно. – Серг кивком подтвердил правоту товарища. – Сигналка хоть и полудохлая, но контролька горит, а значит, все равно на пульт приходит. – Он обернулся. – Ну что? Так и будем стоять? Давай хоть глянем, что там. Будет что девчонкам рассказать.
Закрыв за собой шлюз, друзья двинулись вперед.
– Смотри. – Хишан шагнул к стене. – Свод черный совсем. – Он скользнул лучом фонаря по поверхности. – Лет пятьсот как минимум.
– Еще чего! – Его приятель фыркнул. – У нас даже плите в школьном музее и то триста двадцать всего.
– Вот именно! – Возбужденный мальчишка повернулся к товарищу. – Там цвет скорее темно-серый, а здесь смотри – совсем черный.