Уверен теперь: «Северный сказ» не единственное эпическое произведение поэта. «Это поэма Забелина. У него ее пока нигде не печатают. Но он ничего не проиграл. За потерянное время я выплачиваю ему проценты»[43], — похвалялся Антон Сорокин. «…Врывался в ритм задуманной поэмы…» в одном из северных стихотворений и сам Забелин. А куда делся полный текст «Разговора о Печоре»? В каком заточении пребывает ныне мелькнувший в «Сказе» «огнепальный» протопоп Аввакум? «Адмирал Колчак», «Октябрь в Ленинграде», «Суровый маршрут» тоже объявлялись отрывками из поэм.
В квартире Преображенских, где жила семья поэта, был чуланчик, в нем Забелин засиживался допоздна. Писал на длинных полосках бумаги — обрезках газетных рулонов, которые приносил из редакции. Затем скатывал их в трубки. Все забрали при обыске. 1 октября 1937 года родилась Ольга, а через месяц Забелина арестовали. Сталинский террор набирал обороты.
Что случилось потом, остается догадываться. Сохранился конверт от письма жене, присланного в Архангельск из-под Магадана летом 1940 года. На оборотной стороне — своего рода шифрограмма. В ней он напоминает, по какой статье и на сколько лет осужден. Рядом — дата рождения, фигурировавшая в материалах дела, — вдруг понадобится, если Анастасия Ивановна решится хлопотать за него: «Забелин Евгений Николаев. 58, п. 11, 8–17. <…> Срок 10–15. 1908. <…> Палата № 18»[44]. Где «палата» — там и «санаторий»: Северо-Восточный лагерь на Колыме.
Письмо из сорок первого года дошло до наших дней целиком.
«Дорогая Настя!
Писал тебе несколько раз, но до сих пор еще не получил ответа. Пожалуйста, когда получишь это письмо, не замедли на него ответить. Напиши подробно все о себе — о своей жизни, работе, о наших дочках — Наташе и Оле, о Лидушке (если что-либо о ней знаешь). Где она и что она? Я жив <нрзб>. Не теряю надежды встретиться с тобой и детьми, так как крепко верю в нашу советскую справедливость. Уверен, что разберутся в моей невиновности, реабилитируют меня как советского человека и писателя и восстановят в правах гражданина нашей <нрзб> страны. Мое дело находится у военного прокурора Архангельской области — прошу тебя, узнай, в каком положении, что нужно предпринять, чтобы его быстрее рассмотрели.
Кроме этого, огромная просьба — вышли продуктовую посылку (если сможешь): сахару, масла или сала, сухарей, чая. Если не сможешь этого сделать, то переведи рублей 150–200. Также во что бы то ни стало вышли фотографии себя и ребят. Напиши Лидушке о моем письме, пусть она мне напишет (дай ей мой адрес). Адрес следующий: Хабаровский край, город Магадан. Почтовый ящик 26115. Итак, как только получишь это письмо, то сразу же посылай ответ. Привет всем. Крепко целую тебя и дочерей — Наташу и Олю.
Евгений Забелин. 1941, 4/VI»[45].
Последнее сообщение из сороковых годов есть в письме Сергея Маркова Ивану Коровкину: «Казахский писатель Зеин Шашкин[46] рассказывал, что Забелин очень опустился, оголодал, был очень истощен. <…> Он подлежал „актированию“, увозу с Колымы, но почему-то был оставлен на берегу»[47].
Когда поэта реабилитировали, в бумаге прокуратуры место смерти осталось неуказанным — прочерк. Но указана дата — 3 января 1943 года. И причина смерти — «паралич сердца».
Остальное прочел у Забелина — в эпитафии из «Северного сказа»:
Чайки — они везде «в туманах кричат»…