Пожалуйста ответьте на это обстоятельно и не откладывая! Нам не труден труд помощи Вам, а радостен! О материальной стороне не думайте совсем: это самое легкое во всем. Но мне надо знать о путях и осуществлениях. И еще более: о дальнейших Ваших надобностях. Отсюда, из Швейцарии, в частном порядке нельзя посылать никаких вещей — ни съедобных, ни носильных — никаких. Прочее все, что осуществимо, будет осуществляться. Но Вы должны говорить и сообщать: дитя не плачет, мать не разумеет!
Что касается перевода «Богомолья», то я давно мечтаю об этом. Но я должен был иметь Ваше разрешение. Ведь Вы могли уже поручить дело кому-нибудь другому. Я дал пробный перевод в одну страницу русскому швейцарцу. Он не понял 20%, и нарубил капусты. У Вас стиль поет, ритм особый, каденции, выражения; а у него замаршировали солдафонные слова. Так я сделал следующее: я перевел сам одну страницу и прочел Шарлотте Максимилиановне. Она сразу почувствовала ткань и дала мне слово, что Богомолье будет переведено под моим надзором. Теперь ищем переводчика. Без «пробы» не отдам. Но нужно время.
Что касается нашей с Вами позиции, то хочется сказать следующее.
Государство не есть система внешних явлений, поступков и событий. За каждым явлением скрыт дух, который все определяет. Вильгельм Молчаливый, [454] ведущий свои полки за свободу Нидерландов — герой, а Квислинг, [455] ведущий свои полки на предательство Норвегии — злодей. Александр Второй, объявляющий войну за балканских славян — совершает великое дело, а Гитлер, порабощающий свой народ, чтобы поработить своими рабами другие соседние народы — творит преступление в истории человечества.
Государство есть явление целевое. Цель приемлется волею; а воля определяется любовью и духом. Явления могут быть свиду похожи, а на самом деле одно будет радостным событием истории, а другое скверным злодейством. Важно вот что: Что любил? Чего добивался? Чего хотел? Куда ведешь? Любишь свой народ, бережешь его, растишь его культуру и веру — или тиранствуя, мучаешь его, злоупотребляешь им, ведешь его на мучительное оскудение и в прорву духовной пошлости? Это не только не безразлично, в этом все. Каждый новый успех тирана может терзать сердце патриота. Прекрасно, когда народ отражает и поражает векового врага; ужасно, когда его победа изливается на мельничное колесо планетарного злодейства. Нужно ослепнуть, чтобы этого не понимать.
И еще: бывают такие видимые «успехи», которые не только не нужны преуспевающему, но опасны и м<ожет> б<ыть> гибельно для него. Захваты Гитлера в Европе в 1937–1939 году только казались успехами, на самом же деле были для его страны опасны, а для него самого гибельны. Наполеон, вторгаясь в Россию, начинал свою погибель; возвращаясь с острова Эльбы — доканывал себя. Судьбы мира в руке Божией; нам долго многое остается недоступным. Но возможно и предвидение. Так я с самого начала гитлеризма в Германии предвидел, что будет мировая война, нападение на Россию и потеря войны для Германии. В те страшные дни, когда германцам удалось ворваться во Францию и весь честный мир трепетал за Францию и ее судьбу, я предсказывал моим швейцарским друзьям, что Германия будет побеждена и разбита. Ныне это стало фактом. Латинская пословица говорит: quos vult perdere, dementat. [456] И вот Германии было предназначено впасть в преступное безумие и злодейство — и пасть. Такая судьба не есть ее исключительное достояние в истории.
Я никогда не мог понять, как русские люди могли сочувствовать национал-социалистам... Они — враги России, презиравшие русских людей последним презрением; они разыгрывали коммунизм, как свою пропагандную карту. Коммунизм в России был для них только предлог, чтобы оправдать перед другими народами и перед историей свою жажду завоевания. Германский империализм прикрывался анти-коммунизмом. История знает другие случаи, когда революционная экспансия прикрывалась империализмом.
454
455