Мы решили кратчайшим путем перебраться в Переднюю Азию. Для этого надо было снова прибегнуть к помощи судоходства, ибо по суше путь из Египта через Синайский полуостров в Иорданию и Сирию закрыт Израилем. Перед нами было две возможности: плыть либо из Александрии в Бейрут, либо из Суэца через Красное море в Акабу. Все зависело от расписания судов.
В Александрии мы прежде всего отправились к представителю Немецкого пароходства. Близился конец рабочего дня, у нас не оставалось времени, чтобы привести себя в порядок, и мы явились в торговое представительство ГДР в свитерах и грязных брюках.
Секретарша удивленно уставилась на нас:
— Ах, вы тоже с «Берлинер Бэр»[62]?
— А разве «Бэр» в Александрии?
Незадолго до выхода «Хиддензее» из Ростока мы узнали, что морская яхта «Берлинер Бэр» отправляется в шестимесячное путешествие по Средиземному морю. «Наши соперники на воде, — сказали мы. — Возможно, где-нибудь и встретимся!» И вот… Мир, действительно., тесен! Мы быстро обсудили с представителем пароходства все вопросы переправы в Переднюю Азию. Послали телеграмму в Росток с просьбой сообщить время прибытия в Каир ближайшего судна. По расписанию пароходства ГДР, «Рудольф Брейтшейд» в первых числах марта выходил из Порт-Саида в Акабу. Это было бы очень удобно! Будем надеяться!
И мы поспешили в гавань, к яхте!
По мнению Альфреда, на Корнише — живописной улице Александрии — было неповторимое освещение. Пришлось остановиться, вытащить штатив, распаковать тяжелый «Линхоф», отыскать «единственное» подходящее место на площади: на балконе жилого дома.
Дитер и я ждали у машины среди сутолоки уличного движения, осаждаемые, как обычно, толпой ребятишек. Вдруг позади мы услышали настоящий берлинский диалект:
— Друзья… Каким ветром вас сюда занесло?
Громкие приветствия. Двое ребят с яхты собирались на берег и заметили «Баркас», знакомый им по газетным фотографиям. С ними произошло то же, что и с нами: они читали о нашей «восточной экспедиции» и подумали: «Может быть, где-нибудь и повстречаем наших соперников на колесах…»
Об осмотре города нечего было и думать. Все вместе мы пошли на яхту. Половина команды, состоявшей из шести человек, поехала на экскурсию в Каир. Через два дня они вернутся, и к пирамидам поедут остальные.
Как, вы еще не обедали?
«Медведи» тут же открыли последнюю банку гальберштедтсхих сосисок. Мы добавили пакетик кофе — подарок засницких капитанов рыболовного флота, перегонявших рыболовные траулеры ГДР в Тунис, — а на дне багажника «нашли» еще бутылку коньяку. Мы берегли ее все время «для особого случая». А разве встреча в Александрии двух экспедиций из ГДР не особый случай?
О чем только не хотелось рассказать в эту долгую ночь, которую мы провели в тесной, но очень уютной каюте «Берлинер Бэр»! О трудностях, которые пришлось испытать при строительстве яхты, о истраченных на это часах досуга… О выходе из Штральзунда после долгих опасений за успех путешествия… О плавании по опасному Бискайскому заливу… О посещении Испании… О сильном шторме около Крита, когда пришлось лечь в дрейф…
Да и мы немало пережили после прощания с Ростоком.
Если бы мы в эту ночь поставили на стол магнитофон, книги об обеих экспедициях были бы вчерне наполовину готовы!
Около полуночи я вышел на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха. Прислонившись к вантам, я окинул взором пеструю ленту огней на Корнише и открытое море. Вспомнил былые походы под парусами, и мне захотелось пересесть на яхту, спокойно скользить по волнам, не слышать гула мотора, не опасаться выбоин на дороге, не глотать пыль…
Улли, молодой инженер с завода электроаппаратуры в Трептове и страстный яхтсмен, заметил мое отсутствие и вышел следом за мной. Он облокотился на поручни и с тоской посмотрел… на нашу машину, освещенную фонарем на террасе казино. Едва слышно он вздохнул:
— Поменяемся? Видеть не только воду и небо да раз в несколько недель портовый город, а проехать на машине через пустыню, высокие горы, посетить бедуинов, познакомиться с чужими обычаями, — с интересными людьми… Вот было бы славно!
Я рассмеялся. Старая песня: хорошо там, где нас пет.
УИКЭНД В КАИРЕ
Каир, Аль-Кахира («победоносный»), город на Ниле с миллионным населением, где жизнь бьет ключом, голова Африки, колыбель тысячелетней культуры… О чем сказать прежде всего? О сокровищах музеев? О красоте мечетей? О виде с телевизионной башни? О пестрой толпе в Муски[63]? О городе мертвых и пирамидах?
Мы уже пять месяцев ездили по арабским странам, и принять решение нам было нетрудно: наибольшее впечатление на нас произвели жители Каира, прежде всего девушки и юноши. В Каире не увидишь женщин с закрытыми лицами, в кафе сидят не одни мужчины! Каир — современный город не только по числу жителей, высотных домов, университетов или заводов…
Однажды после обеда мы прогуливались по улице Талаата-Харба — главной торговой улице Каира, — которая раньше называлась улицей Солиман-паши. Вдруг, как по команде, мы остановились. Перед открытым киоском — в таких обычно продают сласти, открытки и сувениры- красивая девушка разговаривала по телефону. По ее мимике и жестам было ясно, что она договаривается о свидании.
В Париже, Риме или Берлине мы не обратили бы на эту сценку никакого внимания. Но в арабском городе она показалась нам, по меньшей мере, необычной. На протяжении ста метров мы наблюдали еще несколько таких сценок и заинтересовались. Был четверг, стало быть, мусульманская суббота, поэтому мы спросили Набиля, нашего спутника-египтянина:
— Как в Каире проводят воскресенье, пардон, пятницу?
Набиль улыбнулся. Его позабавило, что на этот вопрос нас натолкнули разговаривавшие по телефону девушки.
— Посетите завтра Гезиру. Посмотрите сами!
На следующий день, в пятницу, около полудня, мы хотели из Докки — западного пригорода — пройти пешком в центр города, минуя Гезиру. Этот большой остров на Ниле с парками, спортивными площадками, клубами и ресторанами ныне венчает стройная телебашня, производящая впечатление гигантского минарета. Однако наше намерение оказалось неосуществимым. На мосту Ат-Тахрир навстречу шла такая густая толпа, что, покорившись, мы повернули и «поплыли но воле волн».
Казалось, что у доброй половины жителей Каира сегодня была одна цель: Гезира. Бабушки в традиционных черных шалях вели за руку празднично одетых внучат, разряженные по последней моде женщины несли на руках детей, взмокшие от натуги мужчины тащили на плечах сыновей, лакомившихся мороженым, шли продавцы воздушных шаров, студенты с портфелями, группы хихикающих девочек-подростков, энергичные парни…
Перейдя через мост, толпа делилась на два потока. Один устремлялся в пассажи и на открытые площадки выставки, где экспонаты рассказывали о развитии Египта со времени революции 1952 года. Другой поворачивал налево, в «Аль-Хуррия гарден» — «Парк свободы» на южной оконечности острова. Здесь стар и млад располагались на газоне под пальмами и акациями. Дети играли в мяч, возились, невзирая на праздничную одеж-ту, лазали по деревьям. Мужчины читали газеты, играли в домино, женщины вязали или кипятили воду на принесенных с собой спиртовках. Я невольно оглянулся на плакат: «Здесь разрешено варить кофе!»
В парке «Андалузия», что в нескольких стах метрах севернее, народу было меньше, быть может, потому, что вход стоил два пиастра. Зато здесь было наряднее: аркады, цветочные грядки, ряды скамей из пестрых изразцов, фонтаны, скульптуры… Защищенные живой изгородью ниши и укромные беседки прежде всего привлекали влюбленных.
Мы попытались отыскать глазами одну из девушек, накануне вечером говоривших по телефону. Напрасно! В 2 1/2-миллионном Каире влюбленных больше, чем в парке «Андалузия» тихих уголков.
Любители шумных развлечений устремлялись на ярмарку за территорией выставки, катались на каруселях или испытывали свою силу на силомере…
63
Муски — район Каира и улица того же названия, примыкающие к центральному скверу аль-Эзбекийя и площади Оперы.